Зимняя жертва - Анна Гурова (2021)

– Царевну, конечно, лучше бы сразу отослать восвояси, – снова взялся рассуждать неугомонный Нимай. – Пусть ее братец утрется! К тому же и здесь из-за нее сплошной раздор… Но если ты, Ширам, еще не натешился, оставь ее себе. Посмеемся, глядя, как арьи локти кусают! А вздумают пойти на нас войной – у нас будет заложница…

– Слушаю я вас, саары, и изумляюсь. – Ширам поднял голову, открыл глаза. – Я уже молчу о том, что подобный договор будет заключен, когда камень поплывет, а на ладонях вырастут волосы. Я не хочу объяснять – ибо это и так должно быть каждому из вас ясно, – что следующей же весной колесницы арьев с легкостью пролетят из конца в конец приречные поля и степи. Скажите мне, саары, только одно. Неужели в Накхаране слово «честь» утратило смысл? От ваших слов разит подлостью. Вы ждете, что я предам союзника и друга…

– Иначе ты предашь Накхаран, – без обиняков заявил Нимай.

– Думаешь, мы тут не слышали, что произошло у Аршага? – нахально спросил Харза. – Многие полагают, что он задумал доброе дело, жаль, до конца не довел…

Ширам смотрел мимо.

«Почему этот Харза здесь? – думал он, чувствуя, как удары сердца отдаются болью в правом виске. – Зачем Нимай привел его?»

– А я повторяю, – слышался упрямый надтреснутый голос одного из старейшин. – Мы запрещаем тебе жениться на царевне! Иначе ты не Афайя!

Ширам встал и поднял руку, призывая к тишине.

– Не хотите слушать вами же избранного саарсана, – произнес он устало, – так прислушайтесь к голосу богов! На моей стороне – Отец и Мать, вставшие за меня в священном поединке! Может, боги все-таки видят дальше нас с вами? Вспомните, Отец-Змей вселился в меня, чтобы моей рукой повергнуть тщеславного Аршага!

Нимай ухмыльнулся. Уж очень у него улыбка довольная, отметил про себя Ширам. Ни дать ни взять саарсан сам заговорил о том, к чему Нимай старательно подводил беседу.

– Аршаг, позорище… Весь Накхаран смеется над его попыткой отравить Ширама. После такого ему саарсаном не бывать точно. Кто его изберет?

«Так вот к чему ты клонишь», – понял Ширам.

– Все уже слышали «Песнь о каше и лавине»? – продолжал веселить сааров Нимай. – Я привез сказителя, так что на ближайшем пиру…

– Это ли не свидетельство, что меня хранят боги? – заметил Ширам. – Удача все так же на моей стороне!

– Кто знает, кого и для чего хранят боги? – ушел от ответа Нимай. – Впрочем, порой бывают знамения ясные и понятные, как солнце в полдень. Например, по пути сюда с моим младшим сыном произошло нечто поразительное… Ты ведь дозволишь ему рассказать, Ширам?

«Ты в самом деле надеялся, что я испугаюсь и велю мальчишке молчать?» – подумал Ширам, неторопливо кивая.

Юный воин вскочил, вышел на середину зала.

– Когда мы проезжали Старый Накхаран, – начал он, – на дорогу впереди отряда неожиданно выползла змея. Она свернулась, подняла голову и поглядела, словно желая со мной говорить…

– Что это была за змея? – спросил один из сааров.

Харза чуть помедлил и ответил сдавленным голосом:

– Белая кобра.

В чертоге совета застыло молчание. Эта самая редкая и священная из змей водилась лишь в Старом Накхаране. И почти никогда не показывалась на глаза людям.

– Я спешился, подошел и приветственно поклонился. И тогда… И тогда она подарила мне поцелуй.

Стало совсем тихо. Харза закатал рукав, показывая всем припухшие кровавые точки – следы от змеиных клыков пониже локтя.

– И ты остался жив? – удивился Ширам. – Ты уверен, что это была кобра, а не уж или полоз? Или, может, клопы покусали тебя на постоялом дворе?

Пара смешков потерялась в общем укоризненном молчании.

– Такими вещами не шутят, Ширам, – сдвинул брови Нимай. – Там был и я, и все мои воины! Это была белая кобра, клянусь тайным именем Матери Найи! Все мы знаем, что мой Харза – любимец богов. А как только что мудро изрек саарсан – лишь их воля имеет значение!

«Будь ты проклят!» – подумал Ширам.