Право крови - Ричард Кнаак (2006)

Однако погреться в лучах их славы сын Мефисто был очень даже не прочь.

Но, чтобы греться в них и далее, чтобы в итоге власть над Санктуарием оказалась в нужных руках, все должно было идти согласно замыслам Люциона… а между тем недавние события подобного исхода более не гарантировали. В делах следовало навести надлежащий порядок. По меркам демонов, Люцион был созданием весьма дисциплинированным: ему просто по душе был строгий порядок.

Два верховных жреца, Эродий и Бальтазар, подошли к нему и почтительно поклонились. Обычно, обратившись с проповедью ко всем трем орденам, Примас созывал к себе самых верных адептов, дабы без лишних ушей обсудить с ними новые успехи Церкви Трех на пути к возвышению.

Однако сегодня вечером ему было не до разговоров. Сегодня Люциону следовало сосредоточиться на восстановлении статус-кво. Да, пользы его слуги приносили немало, но во всем, что касалось построения планов, Люцион полагался лишь на себя самого.

– Соберемся вместе для разговора завтра ввечеру, с восходом луны. Ступайте, займитесь делами…

В обязанности верховных жрецов, среди прочего, входило посвящение достигших определенного рубежа правоверных в истинные доктрины Церкви… Ненависть, Разрушение и Ужас. Способов, коими Примас и его слуги медленно, исподволь подталкивали глупцов в эту сторону, существовало великое множество – от вполне прозаических вплоть до колдовских. Часть паствы (те, что послабее умом) были к ним более чутки – таких, тщательно выбирая их из общей массы, приглашали на особые проповеди. Кое-какие тонкости этих особых проповедей, не предназначенных для всех и каждого, проникали в самую глубину разума смертных, отыскивая путь к таящемуся в самых темных его уголках.

Но эти дела Люцион вполне мог на время доверить паре верховных жрецов. Отпустив их, он поспешил вернуться в свою святая святых. Необходимость действовать втайне весьма и весьма раздражала, однако тут требовалось совершить кое-какие жертвоприношения… особенно если в дело действительно замешана она. В этом отношении старания Малика послужат прекрасной ширмой, отвлекут ее от того, что еще намерен предпринять Люцион.

Завидев его, четверо стражей встали навытяжку. С виду они походили на мироблюстителей, но на деле были морлу. Любой глупец, что попробует проникнуть в покои Примаса без позволения, быстро почувствует разницу… за миг до того, как его разрубят на части.

В покоях царил полумрак: предстоявшее Люциону дело как нельзя лучше подходило для темноты. Люцион бросил взгляд на еще двоих морлу, карауливших сжавшегося от страха юношу в серых одеждах священнослужителя низшего ранга. В начале учения избранники верховных жрецов не носили одежд определенного ордена, ибо решение, кому им лучше служить, принимал только Примас.

– Икарион…

Лицо Люциона сохраняло самое доброжелательное выражение, однако юнца, знавшего, кто таков его господин, это не обмануло.

– В-велик мой владыка, – пролепетал Икарион, преклонив перед ним колено. – Велик и милосерден…

Разбиравшийся в самом себе много лучше, чем этот смертный, Примас негромко хмыкнул и, протянув к коленопреклоненному юноше руку, погладил избранника по подбородку.

– Дорогой мой Икарион. Тебе ведь известно, чем жертвуешь ты, дабы удостоиться риз священнослужителя, не так ли?

– Да, и на жертвы сии я с радостью согласился!

– Вот как? Тебе надлежало привести к нам сестер, сделать их верными нам служанками…

При всей высоте своего положения Люцион питал весьма приземленное пристрастие к юным девицам – особенно нетронутым. Подумать только, сколь беззаветно преданы ему приспешники, охотно приводящие на его ложе родных сестер и дочерей, лишь бы доказать любовь к нему делом!

– Однако они, как оказалось, отправились в долгое путешествие… – продолжил великий жрец.

– Господин, я…

Рука, гладившая подбородок Икариона, резко хлестнула снизу по челюсти, принуждая юношу замолчать.