Право крови - Ричард Кнаак (2006)

Призванный им свет сосредоточился на нем, стал таким ярким, что всякий обычный человек тут же ослеп бы, как он ни прикрывай глаза. Но и после этого свет продолжал набирать силу, уподобился испепеляющему белому пламени… а затем воистину стал им.

Однако языки пламени не причинили Пророку никакого вреда: ведь они были частью его в той же мере, что и он – частью их. Стоило белому пламени омыть его с головы до ног, ложный облик юного человека, в коем он пребывал долгое-долгое время, растаял, исчез без следа.

На его месте возвышался некто в долгополых одеждах с капюшоном, широко распростерший в стороны крылья из языков все того же белого пламени. Лица в понимании смертных у него не имелось – лицо заменяло дивное сияние меж тонких, длинных серебристых сполохов, отдаленно напоминавших роскошную гриву волос, укрытую в тени капюшона.

Огонь поугас, дабы не препятствовать ему вновь и вновь любоваться собою во всем блеске собственной славы. Его ризы сияли всей чистотой света солнца, огромная кираса сверкала медью. Некоторые нашли бы в нем явное сходство с рыцарем, только не принадлежащим ни к одному из человеческих орденов. Не будь у него даже огненных крыльев, простершихся от стены до стены, любому с первого взгляда стало бы ясно: снисходить до материй столь низменных, как Род Людской, у подобных ему не в обычае. Его истинным обликом был струившийся из-под капюшона свет, уникальное сочетание чистой энергии и звуковых колебаний, которое определяло его индивидуальность среди множества солнцеликих сородичей.

И тут он неспешно прошептал имя, отринутое в ту роковую минуту – то самое имя, коему некогда пели хвалы высочайшие из высочайших.

То самое имя, которое так часто с любовью шептала она.

– ИНАРИЙ… ИНАРИЙ, – разнесся по залу голос… нет, скорее, даже не голос, а некое ощущение, воспринятое одновременно и разумом, и душою, и слухом. – Я СНОВА ИНАРИЙ…

Стоило объявить о том себе самому – и его охватило безудержное ликование. Он вновь стал Инарием, некогда – одним из Ангирского Совета, некогда – предводителем Небесного Воинства…

Некогда взбунтовавшимся разом и супротив Небес, и супротив Преисподней.

Едва он вспомнил об этом, радость его слегка померкла. Померкла, однако до конца не угасла. Поступил он так вот почему: обе стороны настолько увязли в противоборстве, что не могли осознать абсолютной бессмысленности бесконечной войны. Начиная с самой зари мироздания, когда два неземных царства появились на свет, а вскоре после того меж ними возникла рознь, их неисчислимые силы бились друг с другом за власть над Всем Сущим. Целью ударов и контрударов становилось все хоть сколь-нибудь ценное… обычно переходившее из рук в руки до полного его уничтожения. Ангелы – так назвали бы его сородичей люди – и демоны гибли целыми легионами, и все – во имя Ангирского Совета, правившего Небесами, и их извечных соперников, троицы Великих Воплощений Зла.

Однако Инарию до смерти надоели бесконечные битвы, интриги и контринтриги. Все это ровным счетом ни к чему не вело. Будь он во главе Совета – повел бы дело иначе, но ведь даже его брат (брат в том смысле, что их звуковые колебания, их сущности имели явное сходство в сравнении с остальными) не желал прислушаться к голосу разума. Даже сам Тираэль, тот, кто воплощал собой Справедливость, узреть истину не мог, а может быть, не желал.