Свободное владение Фарнхэма (сборник) - Роберт Хайнлайн

Хью смутно ощущал, что его куда-то несут. С ним обращались небрежно, но не грубо. Тряски он не испытывал и только дважды почувствовал, как ящик куда-то поднимали. Затем ящик поставили и через несколько минут (часов? дней?) подхватили и снова понесли. В конце концов он оказался в другой камере, которая отличалась от первой только тем, что стены в ней были светло-зелеными, а не белыми. Вскоре состояние оцепенения покинуло его, но когда слуга принес пищу, Хью снова был опутан паутиной невидимого поля.

Однообразное, аморфное существование длилось сто двадцать два кормления. Хью отмечал их, обкусывая ногти на руках и нанося царапины на тыльной стороне левой руки. Это занимало у него меньше пяти минут каждый день; он бесплодно проводил остальную часть своего времени, беспокоился, иногда спал. Сон был гораздо хуже бодрствования, потому что во сне он снова и снова совершал побег и каждый раз его ловили – правда всегда в разных местах. Иногда ему не приходилось убивать своего друга главного управляющего. Дважды во сне им с Барбарой удавалось добраться до самых гор, прежде чем их настигала погоня. Но рано или поздно их все равно ловили. В этот момент Хью обычно с криком просыпался, зовя Барбару.

Больше всего он беспокоился о ней и о близнецах, хотя малыши были для него какими-то не совсем реальными. Ему ни разу не приходилось слышать, чтобы самку за что-нибудь серьезно наказывали. Но ему также никогда не приходилось слышать о самке, замешанной в покушении на убийство или убийстве. Возможно, такое случалось, он просто не знал. Зато он знал, что лорд-протектор предпочитает к столу мясо самок.

Он старался убедить себя, что старик Понс ничего не сделает с женщиной, которая кормит грудью, – а кормить ей предстояло еще долго. Прислуга обычно растит детей до двух лет, как ему было известно со слов Киски.

Он беспокоился и насчет Киски. Не накажут ли малышку за то, к чему она практически не имела никакого отношения? Здесь наказывают невинных свидетелей? И опять он ни в чем не мог быть уверен. В этом мире существовало свое понимание правосудия, это была основная догма религиозных писаний. Но она так мало напоминала концепцию правосудия его собственной культуры, что он почти ничего не понимал в этих текстах.

Бо́льшую часть времени он проводил в «конструктивном» самобичевании, то есть размышлял о том, что ему следовало бы сделать, а не о том, что он сделал в действительности.

Теперь он видел, что его планы были просто смехотворными. Ему не стоило так быстро поддаваться панике и торопиться с побегом. Куда лучше было бы упрочить связь с Джо, ни в чем не противоречить ему, играть на его тщеславии, работать на него, а тем временем добиваться, чтобы он согласился откупить Барбару и ее детишек. Джо был располагающим к себе человеком, а старый Понс – весьма щедрым, поэтому он мог бы даже не продавать Джо трех бесполезных слуг, а просто подарить их. Тогда мальчикам на протяжении многих лет ничего не угрожало бы (и, возможно, им вообще ничего бы не грозило, если бы они принадлежали Джо), а со временем Хью вполне мог бы рассчитывать стать доверенным слугой, занимающимся деловыми операциями и имеющим право свободного доступа куда угодно по делам своего повелителя. В таком случае он изучил бы все пружины, приводящие в действие механизмы этого мира, как никакой другой домашний слуга, и уж тогда наверняка смог бы спланировать побег, который оказался бы удачным.

Какое бы общество ни создал человек, напомнил он себе, в нем всегда можно рассчитывать на власть денег. Слуга, имеющий с ними дело, всегда найдет способ немного украсть. Возможно, здесь тоже существовало что-то вроде «подпольной железной дороги», по которой беглецов переправляют в горы. Как все-таки глупо, что он поторопился!