Вечный кролик - Джаспер Ффорде (2020)

– На вечеринку, с Бобби.

– На кроличью вечеринку?

– Да, – широко улыбаясь, ответила она, – на дикую кроличью вечеринку. По пути заедем за Салли. Ей давно хотелось попасть на вечеринку к кроликам, но ее ни разу не приглашали.

– Ну хорошо, только напиши мне, если задержишься там позже полуночи, – сказал я, а затем прибавил: – А не простовато ли ты оделась для вечеринки?

– Бобби сказала, что одеваться нужно неброско, – сказала она. – Кролики не приветствуют показушничество, да и в туннелях обычно немного грязновато.

– Погоди, погоди, – сказал я, вдруг забеспокоившись. – Туннели? Ты едешь в колонию?

Она, похоже, совсем не переживала из-за этого.

– Там будет Бобби, она за нами присмотрит. Куча ребят, которых я знаю, туда ездили. А те, кто не ездил, вроде как считаются лузерами.

Я молчал.

– «Лузер» значит «не клевый», а не «идиот», – подсказала она.

– Я знаю, кто такой лузер. Но крольчатники, они… ну, они разве подходят для вечеринок?

– Уплотненный грунт, – сказала Пиппа, – никаких ступенек, гладкий, как асфальт. И я могу о себе позаботиться.

– Я знаю, что можешь… Просто… В общем, я тебе запрещаю.

Она немного растерялась. Я всегда позволял ей делать и пробовать все, что она хотела, и быть кем угодно, поэтому ее скорее удивила моя позиция, а не требование – которое, как мы оба знали, она могла и собиралась проигнорировать. Все-таки она была уже взрослой.

– Почему? Руки и лапы над бездной – разве не так?

Вообще-то она была права, молодежь нередко ходила в колонии на кроличьи танцульки, и там было совершенно безопасно – пятый круг Лаго проповедовал гостеприимство, которое порождает гостеприимство, завершая круг уважения, понимания и терпимости. Но я беспокоился не об этом. Если мое имя все-таки выдали Подполью, то они могли попытаться достать меня через Пиппу. Возможно, это был мой параноидальный бред, но отцам, когда дело касается их дочерей, параноидальный бред всегда кажется убедительным.

– Я не могу сказать тебе почему. Нельзя, и все.

– Пап, – сказала она, глядя на меня так, как смотрела Елена, когда у меня не было никаких шансов выиграть в споре, – родительские запреты работали, когда мне было тринадцать. А сейчас уже нет. Если у тебя и правда есть повод для недовольства, я выслушаю. Если нет – я ухожу.

Я немного поразмыслил.

– Хорошо. Но если тебя спросят, назовись по фамилии матери.

Она помолчала, а затем сказала:

– Если тебе так будет спокойнее.

– Мне так будет спокойнее.

Снаружи раздался автомобильный гудок, и Пиппа, весело махнув мне рукой, схватила куртку с сумкой и в мгновение ока выскочила из двери. Я пошел за ней наружу, где Бобби уже стояла рядом с другой большой американской тачкой из семидесятых – «Шевроле Импала», как я узнал позже. Это было лицензированное «Кроличье Такси» обычной оранжево-зеленой раскраски, и я заметил, что водитель – Лабораторный кролик в униформе компании – частично скрывал свою морду за солнцезащитными очками. Он вылез из машины, чтобы открыть Пиппе дверь. Я просто стоял, чувствуя себя встревоженно, и глупо, и по-отцовски, как вдруг лучи садившегося солнца заиграли на его длинных, изящных ушах. Мое сердце замерло.

Рисунок сосудов на его левом ухе был похож на приплюснутую розу Тюдоров.

Это был Джон Ушастый 7770. Он стоял прямо здесь, передо мной, во всей своей пушистой красе. Живьем.

Черт.

Пока я не мог сдвинуться с места, думая, что же мне делать, он вернулся к водительской двери, затем обернулся и, увидев, что я пялюсь на него, приопустил свои темные очки и подмигнул мне, щелкнув языком. Затем он залез в машину, и через несколько секунд они не спеша двинулись прочь.