Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Одних нитей магии недостаточно, чтобы остановить камнеедов. Извилистые реки магии земли – все, что есть у тебя под рукой. Потянуться к одной из них все равно что погрузить свое сознание в лавовую трубку, и на миг тебя отвлекает мысль, как это будет ощущаться, если Хоа выпустит вас – вспышка чудовищного жара и боли, а затем забвение. Ты отмахиваешься от этой мысли. Ты вспоминаешь Миов. Придвинуть клин льда к утесу, отколоть в нужный момент, чтобы разбить корабль, полный Стражей… Ты превращаешь свое сознание в клин и вбиваешь его в ближайший магический поток, трескучий виток серебра. Это срабатывает. Но бьешь ты наугад, магия плещет во все стороны, и Хоа снова приходится уклоняться, на сей раз от твоих усилий. Срань! Ты снова пытаешься, на сей раз сконцентрировавшись, расслабив мысли. Ты уже в земле, горячей и красной, а не темной и теплой, но какая разница? Ты по-прежнему в тигле, буквально, не в символической мозаике. Тебе нужно направить свой клин сюда и нацелить сюда, когда очередная вспышка гуманоидной горы начинает выцеливать вас и бросается, чтобы убить…

…и в этот момент ты направляешь поток ярчайшего серебра прямо ему навстречу. Он не промахивается. Ты по-прежнему хорошо умеешь целиться. Ты видишь, как камнеед замирает, когда магия вспыхивает у него чуть ли не под носом. Здесь, в глубокой красноте, невозможно увидеть выражение лица, но ты представляешь, что эта тварь удивлена, может, даже испугана. Ты надеешься на это.

– В следующий раз по тебе, ублюдок ржавый! – пытаешься крикнуть ты, но ты уже не в чисто физическом пространстве. Звук и воздух излишни. Ты представляешь эти слова и надеешься, что этот ржавень понял намек. Однако ты и не думала, что эти юркие мимолетные вспышки камнеедов прекратятся. Хоа продолжает передвигаться, но нападений больше нет. Хорошо. Приятно принести хоть какую-то пользу.

Теперь, когда ему не мешают, он поднимается быстрее. Твои сэссапины начинают снова осознавать глубину как рациональную, поддающуюся исчислению величину. Темно-красный становится темно-коричневым, затем остывает до черного. И тут…

Воздух. Свет. Прочность. Вы снова становитесь реальными, из плоти и крови, не измененными другой материей, вы на дороге между странными гладкими зданиями под ночным небом, высокими как обелиски. Возвращение ощущения сногсшибательно, глубоко – но это ничто по сравнению с полным шоком, который вы ощущаете, подняв взгляд вверх.

Вы провели последние два года под небом переменного пеплопада и до сих пор понятия не имели о том, что Луна пришла. Это льдистый зрачок на черном фоне, недобрый знак, начертанный широко и ужасно на черном звездном гобелене. Ты видишь, даже без необходимости сэссить, что это огромный округлый камень. Обманчиво маленький на фоне неба; ты думаешь, чтобы полностью сэссить его, тебе понадобятся обелиски, но ты видишь на ее поверхности то, что должно быть кратерами. Ты уже путешествовала сквозь кратеры. Эти кратеры на Луне достаточно большие, чтобы их можно было видеть отсюда, достаточно большие, чтобы пересечь их пешком, потребовались годы, и это говорит тебе, что вся эта штука немыслимо огромна.

– Срань, – ругается Данель, что заставляет тебя оторвать взгляд от неба. Она стоит на четвереньках, словно цепляется за землю, радуясь ее твердости. Может, сейчас она сожалеет о своем выборе или просто раньше не понимала, что быть лористом может быть так же страшно и опасно, как генералом.

– Срань! Срань!

– Вот она, значит. – Это Тонки. Она тоже во все глаза смотрит на Луну.

Ты оборачиваешься, чтобы увидеть реакцию Лерны. Место рядом с тобой, где он держался за тебя, пусто.

– Я не ожидал нападения, – говорит Хоа. Ты не можешь повернуться к нему. Не можешь отвернуться от пустого места, где должен быть Лерна. Хоа говорит привычно-бесстрастным гулким тенором – но потрясен ли он? Ошеломлен? Ты не хочешь этого. Ты хочешь, чтобы он сказал что-то вроде, конечно же я смог спасти вас всех, Лерна где-то здесь, не волнуйся.