Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

Во сне и даже более чем во сне. Нэссун отслеживает серебро людей в ячейках, ощущает их нервы и циркуляцию и понимает, что каждый из них находится в чем-то вроде комы. Однако она думает, что нормальная кома не должна быть такой. Никто из них вроде не ранен и не болен. И в каждом Страже этот осколок, сердечник – здесь они спокойные, не вспыхивают гневно, как в Шаффе. Странно, но эти серебряные нити в каждом Страже тянутся наружу к другим, вокруг них. Сплетаются в сеть. Может, подпитывают друг друга? Заряжают друг друга для какой-то работы, как сеть обелисков? Она не может понять.

(Они не должны были существовать с самого начала.)

Но тут из центра сводчатой комнаты, где-то в сотне футов от себя она слышит резкое механическое жужжание.

Она подпрыгивает и, спотыкаясь, бежит прочь от ячеек, коротко испуганно озираясь, не проснулся ли кто из обитателей ячеек от шума. Они не шевелятся. Она сглатывает и тихонько зовет:

– Шаффа?

Ответом ей служит низкий знакомый стон, прокатившийся по комнате. Нэссун, спотыкаясь, задыхаясь, бежит вперед. Это он. В центре странной комнаты рядами стоят устройства. Каждое состоит из кресла, присоединенного к сложному сооружению из серебряных проводов, закрученных петлями и прямых, – она никогда не видела ничего подобного. (Ты видела.) Каждое устройство достаточно, чтобы вместить одного человека, но все они пустые. И – Нэссун наклоняется поближе, чтобы лучше рассмотреть – каждое примыкает к каменному столбу, который поддерживает отвратительно сложный механизм. Невозможно не заметить тонких скальпелей, похожих на щипцы хрупких приспособлений различной величины и прочих инструментов, явно предназначенных для того, чтобы резать и сверлить…

Где-то поблизости стонет Шаффа. Нэссун выбрасывает из головы все эти режущие штуки и спешит вдоль ряда…

…и останавливается перед единственным занятым проволочным креслом в этой комнате.

Это кресло как-то подогнано. В нем Шаффа, но лицом вниз, его тело поддерживают провода, его стриженые волосы раздвинуты на затылке. Механизм за креслом ожил, протянулся вверх и поверх его тела как хищник – но он уже втягивает когти при ее приближении. Окровавленные инструменты скрываются внутри механизма – она слышит слабое жужжание. Наверное, очистка. Один крохотный, похожий на микропинцет инструмент, однако, остался, держа добычу, которая все еще поблескивает от крови Шаффы. Маленький кусочек металла, неровный и темный.

Привет, маленький враг.

Шаффа не шевелится. Нэссун, дрожа, смотрит на его тело. Она не может переключить свое восприятие на серебряные нити, на магию, чтобы увидеть, жив ли он. Кровавая рана на его затылке аккуратно зашита, прямо поверх старого шрама, который всегда вызывал ее любопытство. Шов все еще кровит, но понятно, что разрез был сделан быстро и почти так же быстро зашит.

Как ребенок, который хочет, чтобы чудовища под кроватью не существовало, Нэссун желает, чтобы спина Шаффы пошевелилась.

Так и выходит, когда он делает вдох.

– Н… Нэссун, – хрипит он.

– Шаффа! Шаффа. – Она бросается на колени и приседает, чтобы посмотреть ему в лицо снизу проволочного сооружения, не обращая внимания на кровь, все еще текущую по его шее и лицу. Его глаза, его прекрасные белые глаза полуоткрыты, и на сей раз это его глаза! Она видит это и ударяется в слезы. – Шаффа? С тобой все в порядке? С тобой правда все в порядке?

Он говорит медленно, нечетко. Нэссун не станет думать, почему.

– Нэссун. Я. – Еще медленнее меняется выражение его лица, моретрясение его лба посылает цунами медленного осознания по всему лицу. Глаза его распахиваются. – Нет. Боли.

Она касается его лица.

– Эта… этой штуки в тебе уже нет, Шаффа. Той металлической штуки.