Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Мне не послышалось? — ошеломленно спросил Великов.

— Сам товарищ президент Антонов приказал вам взломать систему управления космического корабля «Геттисберг» во время его вхождения в слои атмосферы Земли над мысом Канаверал. Необходимо сделать так, чтобы он приземлился на нашем военном аэродроме в Санта–Клара.

Нахмурившись, озадаченный Великов уставился на Майского так, будто заместитель начальника КГБ сошел с ума.

— С вашего позволения, я бы сказал, что это самые безумные указания, которые я когда–либо получал.

— Тем не менее все это разработали наши космические ученые, — беззаботно сказал Майский. Он поставил ногу на большой портфель, какие обычно носят бухгалтеры. — Здесь вся нужная информация для программирования ваших компьютеров и обучения персонала.

— Мои люди — простые связисты. — В голосе Великова отчетливо прозвучала охватившая его растерянность. — Они же совсем ничего не понимают в космической динамике.

— Они и не должны ничего такого понимать. Компьютеры все сделают за них. Важнее всего, чтобы у вашего оборудования на острове хватило мощности заглушить команды космического центра в Хьюстоне и перехватить управление кораблем.

— Когда это должно произойти?

— По данным НАСА, «Геттисберг» войдет в атмосферу Земли примерно через двадцать девять часов.

Великов кивнул. Он быстро оправился от потрясения, к нему снова вернулось спокойствие и хладнокровие настоящего профессионала.

— Конечно, рассчитывайте на мое полное сотрудничество, но все же скажу, что обыкновенного чуда будет недостаточно, чтобы провернуть такое немыслимое дело.

Гость опрокинул еще один стакан водки и махом руки прогнал пессимизм генерала.

— Верьте не в чудо, а в мозги советских ученых и инженеров. Они–то и посадят самый технически совершенный космический аппарат американцев на взлетно–посадочную полосу на Кубе.

Джордино с сомнением уставился на тарелку, стоящую у него на коленях.

— Они все время кормили нас помоями, а тут вдруг подают антрекот и яйца. Я не доверяю этим ублюдкам. Наверное, они сдобрили еду мышьяком.

— Дешевый трюк, чтобы обнадежить нас перед тем, как снова устроить взбучку, — предположил Ганн, жадно вгрызаясь в мясо. — Но я закрою на это глаза.

— Отморозок из шестой комнаты уже третий день нас не беспокоит. Настораживает.

— А ты хотел бы снова сидеть тут со сломанными ребрами? — промямлил мужчина, проглатывая пищу.

Эл потыкал вилкой яичницу, потом не удержался и попробовал.

— Скорее всего, они хотят подсластить нам последние деньки, перед тем как убить.

— Надеюсь, что они и Джесси перестали тиранить.

— Такие садисты, как Глай, возбуждаются, когда бьют женщин.

— Ты никогда не думал, почему Великов ни разу не присутствовал во время боксерских допросов Глая?

— Типичный русский. Всю грязную работу скинул на иностранца. Или просто не выносит вида крови. Откуда мне знать?

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел Фосс Глай. Толстые отвисшие губы расплылись в улыбке, но зрачки глаз оставались глубокими, черными и пустыми.

— Наслаждаетесь обедом, джентльмены?

— Вы забыли подать вино, — презрительно сказал Джордино. — И я предпочитаю, когда бифштекс слабо прожарен.

Глай подошел ближе и наотмашь врезал кулаком в солнечное сплетение Джордино, прежде чем тот успел разгадать его намерения.

Эл охнул, все его тело содрогнулось, лицо стало мертвенно-бледным, и все же невероятным усилием он выдавил кривую улыбку. По заросшему щетиной подбородку из прокушенной губы сочилась кровь.

Оттолкнувшись одной рукой от койки, Ганн изо всех сил швырнул тарелку с едой в голову Глая. По лицу мучителя начали медленно стекать яйца, а недоеденный кусок мяса попал ему точно в рот.

— Идиотский поступок, — яростно прошипел садист. — Ты пожалеешь об этом.