Циклоп - Клайв Касслер (1986)

Все покорно пошли за доктором к толстой двери с маленьким окошком на уровне глаз и молча ждали, пока он откроет тяжелую задвижку. Изнутри повеяло прохладой, и Джесси вздрогнула, когда доктор пригласил их войти. Появился дежурный и подвел их к одной из квадратных дверец в стене. Он открыл дверцу, выдвинул стол из нержавеющей стали и отошел в сторону.

Руни взялся рукой за край простыни, накрывающей труп, и замялся. Эту часть своей работы он особенно ненавидел. Как правило, человеческие реакции при опознании тела близкого можно разделить на четыре группы: одних начинает тошнить, другие теряют сознание, у третьих начинается истерика. А есть и те, кто стоит с каменным лицом и не выказывает никаких чувств. Последние особо интересовали доктора. Руни готов был расстаться со своей месячной зарплатой, чтобы узнать, какие мысли витают у них в головах в эту секунду.

Он поднял простыню.

Помощник губернатора бросил один лишь взгляд на труп, жалко застонал и без чувств рухнул на руки шерифу. Ужасающие последствия разложения предстали во всем своем отвратительном виде.

Но реакция Джесси поразила Руни. Дама долгим внимательным взглядом осмотрела чудовищные, обезображенные гниением останки, лежащие на столе. Она глубоко втянула в себя воздух, тело заметно напряглось. Затем подняла глаза и спокойным, ровным голосом произнесла:

— Это не мой муж!

— Вы совершенно уверены? — мягко спросил Руни.

— Взгляните сами, — монотонно проговорила она. — У него были не такие волосы. И черты лица. У Рэймонда было угловатое лицо. А здесь круглое.

— Разложение плоти обычно искажает черты лица, — объяснил доктор.

— Но посмотрите на зубы.

Мужчина нагнулся над головой трупа.

— А что с ними?

— На них пломбы серебристого цвета.

— Не понимаю.

— У мужа были золотые.

Руни даже и не думал с ней спорить. Несомненно, такой обеспеченный человек, как Лебарон, не стал бы себе ставить дешевые пломбы.

— Но ведь часы, одежда… вы же признали, что они принадлежали ему.

— Ну и что с того! — гневно крикнула она. — Этот ужасный труп — не Рэймонд Лебарон.

Руни был озадачен ее яростью. Пока он стоял в растерянности, не в состоянии произнести что–либо, госпожа Лебарон выбежала из холодильной камеры. Шериф передал помощника губернатора с рук на руки дежурному морга и повернулся к судмедэксперту:

— Да что тут, черт возьми, происходит?

Доктор покачал головой:

— Сам не знаю.

— Мне кажется, то, что она увидела, шокировало ее. Затем у нее случилась истерика, и дама начала нести чушь. Вы лучше меня знаете, что большинство людей не могут принять смерть любимого человека. Вот она и не смогла поверить своим глазам.

— Это была не истерика.

Суэтт непонимающе посмотрел на него:

— А как это тогда назвать?

— Актерская игра.

— С чего вы взяли?

— Часы, — ответил Руни. — Один из моих сотрудников раньше подрабатывал ювелиром, чтобы платить за обучение в медицинской школе. И он сразу заметил, что эти дорогие часы «Картье», которые госпожа Лебарон подарила своему мужу на юбилей, на самом деле подделка, одна из дешевых фальшивок, какие нелегально производят в Тайване или Мексике.

— Зачем женщине, способной выписать чек на миллион долларов, дарить мужу дешевую подделку?

— Рэймонд Лебарон далеко не профан, когда дело касается стиля и вкуса. Он бы наверняка распознал подделку. Меня интересует другое: почему он продолжал носить часы, зная, что они — фальшивые?

— Значит, вы думаете, что дама разыграла перед нами представление и солгала на опознании?

— Чутье подсказывает мне, что вдова знала, чего ожидать, — ответил Руни. — Готов поспорить на свой новый «Мерседес–Бенц», что генетическое исследование, отчет стоматолога и результаты слепка с отпечатками пальцев, отправленных мной в лабораторию ФБР, покажут, что она права.

Доктор повернулся к трупу и уставился на него.