Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Не совсем. Он понял, что попал в ловушку и рано или поздно революционеры обыщут его спасательный корабль и найдут Ла Дораду. Ему оставалось лишь взять столько, сколько он мог унести, и ждать следующего самолета в Америку. Под покровом ночи мужчина выплыл в гавань на спасательном корабле, поставил статую на борт и столкнул ее в точности на том самом месте, где семьдесят лет назад взорвался крейсер «Мэн». Естественно, он планировал вернуться и забрать ее, после того как все успокоится, но Кастро не стал играть по правилам Лебарона. Вскоре счастливый союз между Кубой и Америкой распался, и ему так и не удалось вернуться, чтобы вытащить из морских глубин трехтонное бесценное сокровище, что пришлось бы делать прямо на глазах у солдат Кастро.

— Какую часть статуи он забрал с собой? — спросила Джесси.

— Хильда сказала, он извлек из Ла Дорады рубиновое сердце. После того как Рэймонд тайком провез его домой, он распилил его, огранил и продал камни через брокеров. С тех пор у него было достаточно рычагов, чтобы достичь вершин финансовых успехов вместе с Хильдой. После этого для Рэймонда Лебарона все пошло как по маслу.

Долгое время стояла мертвая тишина, каждый обдумывал его слова, представляя, как тридцать лет назад доведенный до отчаяния Лебарон сбрасывал за борт золотую женщину.

— Ла Дорада, — нарушил тишину Сэндекер. — При ее весе она должна была глубоко войти в мягкий ил на дне гавани.

— Адмирал прав, — сказал Эл. — Если Лебарон думал, что найти ее снова будет легко, то крупно ошибался.

— Согласен, меня это тоже беспокоит, — произнес Питт. — Он должен был знать о том, что военные инженеры срезали надстройки и верхние палубы «Мэна» и только сотни тонн обломков остались лежать глубоко в песке, из–за чего их почти невозможно найти. Даже самые современные, самые дорогие металлодетекторы не смогли бы там ничего найти.

— Значит, статуя будет лежать на дне вечно, — сказал Сэндекер. — Если только когда–нибудь кто–то не придет сюда и не перероет половину бухты, чтобы вытащить ее.

— А может, и нет, — проговорил Дирк, задумавшись о чем–то своем. — Рэймонд Лебарон был предусмотрительным человеком. И не стоит забывать, что миллионер был профессионалом по подъему затонувших судов. Я уверен, он знал, что делает.

— К чему ты клонишь? — спросил адмирал.

— Он действительно спустил статую за борт. Но могу поспорить, что он не сталкивал ее, а очень медленно опускал ногами вниз, чтобы оставить ее на дне в стоячем положении.

Джордино уставился в воду.

— Может быть, — медленно произнес он. — Может быть. Она была высокой?

— Около восьми футов вместе с основанием.

— Три тонны золота тридцать лет валялись на морском дне… — присвистнул Сэндекер. — Возможно, пара ног еще торчит из песка.

Питт легко улыбнулся:

— Вскоре узнаем, когда мы с Элом спустимся вниз и поищем.

Будто по команде наступила тишина, и они вгляделись в грязную и укрытую пеплом воду за бортом. Где–то в зловещих зеленых глубинах их ждала Ла Дорада.

Дирк надел полное водолазное снаряжение и смотрел, как из глубины на поверхность поднимаются пузырьки. Он перевел взгляд на часы. Джордино пробыл под водой на глубине сорока футов почти пятьдесят минут. Питт снова принялся рассматривать пузырьки, отмечая, что теперь они постепенно начали вертеться по кругу. Он знал, что у Джордино осталось достаточно воздуха для еще одного 360-градусного прохода вокруг спускаемого троса, привязанного к буйку в тридцати ярдах от их судна.

Небольшой экипаж из кубинцев, нанятых Сэндекером, вел себя тихо. Питт окинул взглядом палубу и увидел, что они выстроились у борта рядом с адмиралом и, словно загипнотизированные, уставились на блики на воде.