Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Меня поразила одна деталь. С подобным я сталкивался лет пятнадцать назад, когда расследовал странное дело о смерти женщины. На веранде дома обнаружили тело дамы, сидящей в кресле. Ее муж сказал, что они выпивали всю ночь и он пошел спать, ожидая, что она присоединится к нему. Проснувшись утром, супруг нашел ее на том же месте, где и оставил. Как и ночью, жена сидела в кресле на террасе, но теперь была мертва. У нее были все признаки естественной смерти, никаких следов насилия или отравления, в крови нашли только алкоголь. Внутренние органы были здоровыми. Раньше у нее не было серьезных заболеваний или нарушений. И в сорок лет у нее сохранилось тело двадцатипятилетней девушки. Это меня вконец запутало. Но затем факты начали складываться. Посмертный цианоз — изменение цвета кожи в результате нарушения кровообращения — обычно должен быть синеватого цвета. Ее цианоз был вишнево–розовым, что означало смерть от цианида, угарного газа или переохлаждения. Также я обнаружил кровоизлияние в поджелудочную железу. Методом исключения я отбросил варианты с цианидом и угарным газом. Ну и последним элементом в головоломке стал род занятий ее мужа. Конечно, мои доказательства были не очень сильны, но их хватило, чтобы судья засадил его на пятьдесят лет.

— Кем работал муж? — спросил Суэтт.

— Он развозил замороженные продукты по магазинам на грузовике. Очень тонкий план. Супруг напоил ее до потери сознания. Потом затащил в грузовик, который по ночам и выходным стоял у него дома, включил холодильную установку и подождал, пока она окоченеет. Когда бедная женщина испустила последний вздох, он посадил ее назад в кресло и отправился спать.

Шериф непонимающе посмотрел на него:

— Вы не сказали, что люди, найденные в дирижабле, умерли от переохлаждения.

— Именно это я и подозреваю.

— Уверены?

— Примерно на восемь баллов по десятибалльной шкале.

— Знаете, как такое предположение звучит со стороны?

— Догадываюсь, что, по меньшей мере, странно.

— Трое мужчин исчезают над Карибским морем в тридцатиградусную жару и умирают от переохлаждения? — спросил Суэтт сам себя. — Совсем не верится, док. Отсутствует даже какой–нибудь грузовичок для замороженных продуктов, способный вызвать такие подозрения.

— Надо сказать, в деле с дирижаблем вообще сложно чему–то верить.

— Что вы имеете в виду?

— Звонок из ФБР. Если Джесси Лебарон сказала правду и в морге не ее муж, значит, остальные двое тоже не Бак Цезарь и Джозеф Кавилья.

— Боже, — вздохнул Суэтт. — Кто же они тогда?

— Об их отпечатках пальцев у ФБР нет никаких сведений. Возможно, иностранцы.

— Вы что–нибудь откопали, что может помочь нам установить их личности?

— Могу назвать их рост и вес, показать рентгеновские снимки их зубов и назвать прижизненные нарушения в скелете. Их печени пережили огромные дозы всех трех классов спиртных напитков. Легкие говорят о том, что они были заядлыми курильщиками, а судя по зубам и кончикам пальцев, курили они сигареты без фильтра. Еще они любили плотно покушать. Последний раз они ели черный хлеб, различные фрукты и свеклу. Обоим было примерно чуть больше тридцати, одному, может, сорок или чуть больше. Их физическое состояние было выше среднего. Кроме того, могу сказать вам еще одну вещь, которая может помочь опознать их.

— Говорите.

— Но если моя догадка верна, то Лебарон, Цезарь и Кавилья снова будут считаться пропавшими.

Прежде чем Суэтт успел что–то сказать, из динамика корабельного радио раздался женский голос, вызывавший позывной его катера. Шериф ответил и переключился на другой радиоканал согласно инструкции.

— Извините, придется ненадолго прерваться, — сказал он Руни. — Срочный вызов с берега.