Живое - Марина Суржевская (2021)

— Ты говоришь, как наша матушка-настоятельница! Она вечно твердит, что мужчинам от женщины нужно только… это! — Мелания сделала страшные глаза, а я снова мысленно перенеслась в холодный лес, где меня обнимал Кристиан. — Каждую проповедь матушка молила святую Ингрид дать послушницам силы, чтобы противостоять соблазнам и мужчинам! Знаешь, раньше я не понимала, о чем она. И что за страшное «это» так жаждут мужчины. А вчера Итан меня поцеловал. В губы. И еще в шею. И я все поняла! Про «это»!

Мелания уставилась на меня, я на нее. А потом мы не выдержали и начали хихикать. А я подумала: может, мне тоже выучить парочку молитв святой Ингрид? Тех самых, что защищают от соблазнительных мужчин!

— Будь осторожна, — предостерегла я послушницу.

— Я уверена, что у нас все по-настоящему, — прошептала Мелания. — Итан любит меня!

Я улыбнулась, понадеявшись, что Мелания права.

— Эй, о чем это вы там шепчетесь? — недовольно окликнула Ливентия. — Если обсуждаете меня, то можете сказать все в лицо!

— Размышляем, насколько удобна твоя подушка, — отозвалась Мелания, тайком мне подмигнув.

— Не так удобна, как диван в моем доме, — высокомерно произнесла южанка, кутаясь в белый мех своей шубы и сверкая многочисленными украшениями и брошками.

— Так и шла бы на свой диван, — буркнул Ринг, толкая огромную корягу.

— Тебя забыла спросить! — огрызнулась красавица. — Наставники велели всем присутствовать на уборке. Я и присутствую!

— Кажется, они подразумевали что-то отличное от бесполезного созерцания, — подхватил Итан, приближаясь к Рингу.

Парни с сомнением осмотрели огромное, засоленное до черноты дерево, которое вынесло на берег Взморье. Я тоже подошла, надеясь помочь. Мелания встала с другой стороны. Ливентия начала давать советы. Совместными усилиями мы утащили корягу в общую кучу.

Отдышавшись, я осмотрелась. Вокруг кипела работа. Часть берега исчезла, но взамен море подняло кусок некогда затопленной морской гавани Иль-Тариона. Словно ракушка на мокром песке, белела круглая беседка с витыми колоннами. Внутри стояли на удивление отлично сохранившиеся вазы с витыми ручками, а в центре — статуя женщины. Кусок затонувшего города сиял светлым камнем и притягивал взгляды. Вокруг уже сновали архивариусы, летописцы и исследователи, цокали языками и благоговейно осматривали подношение Взморья.

Я тоже с интересом подошла ближе, глядя на изваяние.

Высокая женская фигура, едва прикрытая короткой накидкой, летящие по ветру волосы, прекрасное даже в камне лицо. Руки женщины обнимали лебедя, длинная шея птицы обвивалась вокруг шеи человека, крылья были распахнуты.

— Какая тонкая работа! — Один из архивариусов едва не плакал от восторга, осматривая статую. Рядом топтался летописец, и слова архивариуса тонкой черной ниточкой утекали на бумагу. — Уникальный розовый мрамор, удивительная точность! А ведь это делали без Дара! Немыслимо! — Очень медленно мужчина прикоснулся кончиками пальцев к подножию статуи. — Это уникальная находка Темной Эпохи! Ах! Я вижу, как создавалась эта статуя!

— Вы видите прошлое? — изумилась я. Мои слова тоже возникли в воздухе и потянулись к бумаге, так что летописец с досадой от них отмахнулся, словно прогоняя назойливых мух. Глянул недовольно.

— Камень хранит обрывки воспоминаний, слова и мысли того, кто создавал статую… — не открывая глаз, кивнул архивариус. И зашептал торопливо: — Эйя… Крылья для дивной Эйи, моя прекрасная Эйя… Ты будешь летать, Эйя… Ах! Похоже, камнетес был влюблен!

— А почему та эпоха называется Темной?

— Потому что люди не ведали света Двери и жили во тьме! Не мешайте, пожалуйста! — Летописец снова помахал рукой, возмущенно прогоняя строчки моих слов.

Я отошла. А пройдя несколько шагов, оглянулась. Каменная девушка с насмешливой улыбкой взирала на бородатых мужчин в тяжелых мантиях, суетящихся у ее босых ног. В голове возникли слова: «Утраченное возродится в крови любимых».