Живое - Марина Суржевская (2021)

И тут рыбина в моей руке задергалась. От неожиданности я взвизгнула, уронила пучеглазую и отпрыгнула подальше. Кристиан начал хохотать как ненормальный. Я снова схватила рыбину и швырнула в февра. Он легко увернулся. Я не выдержала и тоже рассмеялась. Мы веселились, позабыв о том, что едва не погибли, что замерзли, устали и голодны.

Кристиан уронил на песок каракатоса и шагнул ко мне. Его глаза сияли.

— А у вас весело, я смотрю, — раздался возмущенный голос Лаверна. Парень стоял возле деревьев и наблюдал за нами. — Я их тут ищу, переживаю, а они развлекаются!

— Ну наконец-то! Сколько можно тебя ждать? Я уже начал сомневаться в том, что ты хороший поисковик! — парировал Кристиан, поворачиваясь к другу.

— Дорогу завалило, пришлось ногами топать! — возмутился Лаверн. — К тому же, я все-таки вас нашел!

— Еще кто кого, — пробурчал Кристиан, но в его глазах я заметила облегчение.

— К врачевателям? — спросил Лаверн.

Мы с Крисом переглянулись. И ответили одновременно:

— Домой!

Ловец широко улыбнулся.

— А я смотрю, вы спелись, Левингстоны! — сказал он, и я ощутила, как кольнуло в груди.

* * *

Лаверн доставил нас на мехомобиле домой, впопыхах рассказывая последние новости.

Взбунтовавшееся Взморье наделало бед. Часть берега — та, на которой мы разговаривали с Альфом — просто ушла под воду и исчезла. Часть была разрушена. Целая улица, стоящая ближе всего к воде, оказалась затоплена. Волна поднялась выше печных труб. Лекарскую Вестхольда заполнили раненые. О погибших пока не сообщалось, но несколько человек до сих пор не нашли.

А самое плохое — разрушение острова Двери повлияло на Верховного февра, он свалился от приступа ужасной боли.

Говоря это, Лаверн многозначительно посмотрел на Кристиана, и тот понимающе кивнул.

— Стивен связан с Двериндариумом, — тихо пояснил он.

Лаверн вошел с нами в дом, напросившись на чашечку кофе.

Едва переступив порог, Кристиан заставил меня выпить несколько горьких и противных микстур. Я попыталась отвертеться, убеждая, что чувствую себя прекрасно, но мучитель остался глух к моим уверениям. Влил в меня гадость и отправил в купальню.

От настоек внутри поселился огненный смерч, согревающий тело и выжигающий болезни. Согревшись и отмывшись, я спустилась в гостиную. Лаверн сидел на подоконнике, болтая ногами и, как всегда, улыбаясь во весь рот. Уже одетый Кристиан сообщил, что поедет с другом в Вестхольд.

— Надо узнать, насколько плох Верховный и сколько на острове пострадавших. Будь умницей, Иви.

Он прижал меня к себе, горячие губы задержались на виске. Он делал так много раз, но теперь все было иначе. Каждый взгляд, каждое мимолетное прикосновение возвращало нас в холодный лес и наполняло воздух ароматом древесной коры, хвои и… запретного желания.

— Веди себя хорошо, — насмешливо протянул Крис, уловив мою нервозность. — Увидимся вечером.

И ушел.

Я решила тоже не сидеть дома. Как сказал Лаверн — сейчас на счету каждая пара рук.

Жадно глотая пирог с мясом, я устремилась к берегу. Там уже работали жители Двериндариума — и прислужники, и ученики, и февры. Расчищали от мусора и обломков, собирали дохлую рыбу, косились на дома, облепленные тиной и водорослями. С печных труб затопленных вчера жилищ свисали гирлянды из морских обитателей. Взморье повеселилось на славу.

На влажном песке лежал кусок разбитого фрегата. Огромный деревянный эфрим скалился на его носу, и я вздрогнула, увидев эту черную фигуру. От нее тоже осталась лишь часть — расколотая голова, кусок торса и одно распахнутое крыло. Черные глаза, казалось, смотрели прямо на меня. От ушибов и ударов у меня ныло все тело, но бок со шрамом горел особенно. Я старалась не обращать на это внимания.