Хольмганг (сборник) - Вадим Калашов (2019)

Флоси Среброголосый не дал Ваги Острослову возможности закончить поединок трижды трусом. Израсходовав все щиты и все перерывы, Ваги не сумел достичь ни угла младших братьев, ни расстеленного на земле плаща. Флоси оттеснил его и от первого, и от второго спасительного куска земли.

Брошенный нож ничего не принёс стороне Чёрных братьев, а бросок щита был жестом отчаяния.

Громкий хохот одного поединщика возвестил тем викингам, кому было плохо видно, что второй остался совершенно безоружным.

– Молодец, скальд, ты справился, – шепнул старик без имени, и злобная радость пустила его тонкие губы в пляс.

Охваченный ужасом Ваги пытался обойти Флоси то с одной, то с другой стороны, но его враг словно летал над тьеснуром. Плащ сказителя развевался как крылья дракона, а жестокий смех гасил надежды на несмертельный исход. Куда бы ни направлял бег безоружный викинг, всюду в его грудь упирались наконечники двух копий.

– Он вепрем загнанным носился по полю ратному тьеснура! Он проклял день, когда родился! Он проклял ночь, он проклял утро!

Флоси был в ударе. Стихи сыпались из него, как серебро из прохудившегося мешка. Серебро?.. Да, от долгих разговоров на холодном ветру голос Среброголосого на время перестал быть серебристым. Он закалил горло песнями на открытом воздухе, но в перебранке с Ваги Острословом даже эта закалка не помогла. В том хрипе, каким общался сейчас Флоси, совершенно невозможно было узнать тот волшебный голос, каким восхищались от Страны Льдов до границ земли свейнов. Скальду нужно было как можно быстрее замолчать, чтобы не потерять прозвище «Среброголосый» навсегда, но ненависть оказалась сильнее.

– Что ж ты не внял советам брата? Того, чьё имя Человек-гора. Того, кто мир уже покинул, изрубленный в куски, которым нет числа!

Викинги хохотали. Даже ауги, не смотря на то, что Ваги был их соплеменником, никогда не любили его, а потому не могли не оценить удачной шутки бродячего скальда. Популярность Флоси выросла в несколько раз, когда он догадался надеть на Змею Горя так кстати подвернувшуюся голову Марви Человека-горы, точнее то, что от неё осталось, и стал тыкать этой головой в лицо Острослова.

Ваги пятился назад, спотыкаясь о камни и останки брата. Боковым зрением он видел разбросанные по тьеснуру кровавые куски, в которые превратил тело Марви берсеркер, а прямо перед ним прыгала на копье громадная изуродованная ударами Надежды Дата голова.

А Флоси от стихов перешёл к нормальной речи.

– За неё! За неё-о-о! – передразнивая манеру Марви общаться, хрипел скальд. – Он сражался за неё, а ты как посмел биться так, как бился, против того, кто разговаривает с Одином и Браги?! Разве Флоси Среброголосый, человек, чьих ногтей не стоит твоя душа, оскорблял твою купленную за серебро жену?! Нет, он всего лишь послал тебе вызов! Разве твоя смуглая мать и грязный отец не учили тебя, что когда человек с даром сказителя бросает тебе смертельный вызов, это не значит, что он тебя до смерти ненавидит?!.. Учили?.. Тогда почему ты не сражался молча?! Зачем оскорблял поэта, которого почитали от Страны Льдов до границ земли свейнов тогда, когда ты даже до колена покойному брату не доставал?! Спроси у него! Спроси, он ведь был старше! Он должен был тебя предупредить, как кончают те, кто оскорбляют сказителей! – и снова передразнивая Марви, скальд стал сильнее тыкать его лицом в лицо перепуганного Ваги. – Глупец! Глупе-е-ец!

Ваги не смел даже закрыться руками. Когда окровавленное лицо мёртвого брата оставило очередной след на его лбу, он упал – то ли от испуга, то ли поскользнувшись на кровавой земле. Флоси тогда остановился. А Ваги, увидев, что лежит в кишках Марви, в ужасе вскочил и стал дрожащими руками счищать налипшие на одежду внутренности. Но Флоси не дал ему это сделать. Он продолжил жестокую игру.