Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Кэл опускает глаза, пристыженный моими упреками. Однако Килорн, стоя у окна, посмеивается и подставляет лицо под угасающий луч солнечного света. Окрашенное алым, оно кажется покрытым кровью. Это всего лишь обман зрения, но тем не менее у меня по коже пробегает холодок. Смех Килорна, обычно отгоняющий все мои страхи, звучит пугающе.

Даже теперь этот рыбацкий мальчишка ничего не воспринимает всерьез. Он будет смеяться до могилы.

– Что тут смешного?

– Помнишь утенка, которого Гиза притащила домой? – неожиданно спрашивает Килорн. – Ей было лет девять, и она забрала его у мамы-утки. Пыталась кормить бедняжку супом… – Он замолкает, пытаясь подавить смешок. – Ты ведь помнишь, Мэра?

Несмотря на улыбку, глаза у него настойчивые и строгие. Он очень хочет, чтобы я поняла.

– Килорн, – со вздохом говорю я, – нам некогда.

Но он бесстрашно продолжает, расхаживая туда-сюда:

– Вскоре появилась мама-утка. Через пару часов. Она крутилась под домом, и остальные утята вместе с ней. Шум стоял страшный, они все крякали и пищали. Бри и Трами пытались их отогнать…

Я тоже хорошо это помню. Я стояла на крыльце и смотрела, как братья бросали камнями в утку. Она не отступала и звала своего пропавшего детеныша. А утенок отзывался, вырываясь из рук у Гизы.

– В конце концов ты заставила Гизу отдать утенка. Ты сказала: «Ты не утка, Гиза. Вы не можете жить вместе». И ты вернула утенка матери и наблюдала, как они все вместе ковыляли к реке, утка и птенцы.

– Я терплю только потому, что хочу понять, зачем ты это рассказал.

– А я понимаю, – бормочет Кэл низким, рокочущим голосом. Он как будто удивлен.

Килорн мельком смотрит на принца и чуть заметно кивает в знак благодарности.

– Никс и Ада – не утята, а ты – не их мать. Они могут сами о себе позаботиться.

Он криво улыбается и шутливо замечает:

– Ну и видок у тебя.

– Спасибо, я в курсе. – Я пытаюсь улыбнуться, но от этого натягивается кожа на лице, а затем и на шее. Свежие шрамы болят, когда я разговариваю, и ужасно жгутся от любого напряжения. «Еще одна вещь, которой лишил меня Мэйвен». Как приятно ему, наверное, думать, что я больше не могу улыбаться без обжигающей боли.

– Фарли и Шейд, по крайней мере, с ними?

Парни дружно кивают, и я едва сдерживаю смех. В норме они – полные противоположности. Килорн тощий, Кэл массивный. Килорн – золотоволосый и зеленоглазый, Кэл – брюнет, с глазами, как живое пламя. Но здесь, в меркнущем свете, за кровяной завесой, застилающей мой взгляд, они сделались похожи.

– И Кранс, – добавляет Кэл.

Я недоуменно моргаю.

– Кранс? Он здесь? Он… с нами?

– Ну, ему все равно больше некуда податься, – говорит Кэл.

– И вы… вы доверяете ему?

Килорн прислоняется к стене, засунув руки в карманы.

– Он спас Аду и помог доставить сюда еще несколько человек. Почему мы не должны ему доверять? Потому что он вор?

«Как и я».

– Намек понят.

Но я помню, как высока цена обманутого доверия.

– Мы не можем знать на все сто, ведь так?

– Ты вечно сомневаешься, – говорит Килорн и с досадой вздыхает.

Он возит ботинком в пыли, желая сказать что-то еще и понимая, что нельзя.

– Он сейчас на разведке, вместе с Фарли. У него это неплохо получается, – добавляет Кэл.

Он поддерживает Килорна. Я в шоке.

– Вы перестали ругаться? Настал конец света?

Лицо Кэла расплывается в искренней улыбке, лицо Килорна – тоже.

– Он не такой плохой, как ты расписывала, – говорит Килорн, кивком указав на принца.

Кэл смеется. Его смех негромок, он окрашен недавними переживаниями.

– Аналогично.

Я тычу Кэла в плечо, просто чтобы убедиться, что он настоящий.

– Кажется, я не сплю.

– Клянусь цветами, нет, – отвечает Кэл, и его улыбка вновь пропадает.