Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Я очень хочу остановиться. Остаться на месте, не боясь погубить себя или другого. Но это невозможно. Я должна двигаться дальше, должна причинять себе боль, чтобы спастись. Причинять боль другим, чтобы спасти их. Килорну, Кэлу, Шейду, Фарли и Никсу. Всем, кто достаточно глуп, чтобы последовать за мной. Им тоже приходится бежать.

– Значит, мы будем драться. – Губы Кэла приближаются, с каждым словом делаясь все горячее.

Его хватка усиливается, словно в любую секунду кто-то может войти и отнять меня.

– Вот что нам надо сделать – и мы это сделаем. Мы создадим армию. И убьем Мэйвена. Вместе с его матерью.

Убийство короля ничего не изменит. На трон сядет другой. Но это только начало. Если мы не в состоянии опередить Мэйвена, нужно его просто остановить. Ради новокровок. Ради Кэла. Ради меня.

Я – оружие во плоти, меч, покрытый кожей. Я была рождена, чтобы убить короля, положить конец царству террора, пока оно не успело по-настоящему начаться. Огонь и молния вознесли Мэйвена – огонь и молния его и низвергнут.

– Я не позволю ему еще раз сделать тебе больно.

От дыхания Кэла я дрожу. Странное ощущение, ведь вокруг столько обжигающего тепла.

– Я тебе верю, – говорю я – и лгу.

Я слаба – и я поворачиваюсь к нему. Я слаба – и я прижимаюсь губами к его губам, ища хоть что-то, что остановит мой неистовый бег, заставит обо всем забыть. Кажется, мы оба слабы.

Руки Кэла касаются моей кожи, и я испытываю новую боль. Хуже, чем от прибора Мэйвена. Очень глубокую. Это – боль пустоты, несуществующего груза. Я – меч, рожденный молнией, огнем – и Мэйвеном. Один уже предал меня, а другой может уйти в любой момент. Но я не боюсь разбитого сердца. Не боюсь боли.

Я цепляюсь за Кэла, Килорна, Шейда, за возможность спасти всех новокровок, кого только можно, поскольку боюсь проснуться и обнаружить пустоту, мир, в котором нет моих друзей и родных, а я – лишь одинокая молния во мраке бури.

Если я меч, то он сделан из стекла. И уже начинает рассыпаться.

Глава 18

Вот в чем проблема с жаром: не важно, насколько тебе холодно, не важно, как сильно ты нуждаешься в тепле, но в конце концов он становится невыносим. Я вспоминаю многочисленные зимы, когда приходилось приоткрывать окно и впускать в дом леденящий холод, чтобы спастись от духоты, ведь внизу, в гостиной, пылал очаг. Морозный воздух помогал мне заснуть. И теперь большие глотки осеннего ветерка успокаивают меня, заставляя забыть, что Кэл один, в тайнике. «Не надо было этого делать», – думаю я, прижимая ладонь к пылающей коже. Он не просто отвлекает меня, чего я не могу допустить, – он еще и сулит мне разбитое сердце. Его верность, в лучшем случае, ненадежна. Однажды Кэл уйдет, или умрет, или изменит, как многие другие. Однажды он сделает мне больно.

Солнце уже полностью село, и небо испещрено темно-красными и оранжевыми полосами. «Может быть». Я не доверяю собственным глазам. Я вообще почти ничему больше не могу доверять.

Убежище вырыто в холме, в середине большой поляны, окруженной лесом. С холма видно извилистую долину, полную деревьев, озер и постоянно клубящегося тумана. Я выросла в лесу, но это место для меня чужое, как Археон или Замок Солнца. Здесь, насколько хватает глаз, нет ничего, сделанного руками человека. Ни поселков с лесопилками, ни ферм. Хотя, наверно, где-то поблизости скрывается посадочная полоса, раз уж самолетом по-прежнему можно пользоваться. Очевидно, мы в глуши Норты, к северу от Причальной гавани. Я плохо знаю штат Риджент, но это место похоже на граничащее с Озерным краем Великолесье, где нет почти ничего, кроме дебрей, зеленых гор и стылой тундры. Здесь мало людей, и ими спустя рукава управляет Дом Глайакона. Отличное место, чтобы спрятаться.

– Ну, вы с ним закончили?