Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Теперь уже ему не хватает слов.

– Килорн достаточно уважает тебя для того, чтобы не лишать выбора.

– Он и мне это сказал.

– Но ты не веришь.

Мое молчание – красноречивый ответ.

– Я знаю, почему ты думаешь, что никому нельзя доверять, клянусь цветами, знаю. Но невозможно пережить все это в одиночку. И не говори, что у тебя есть я, ведь мы оба знаем, что ты и в это не веришь.

Боль в голосе Кэла буквально нестерпима. Его пальцы дрожат, касаясь меня.

Я медленно отстраняюсь.

– И не собиралась.

Отчасти это ложь. У меня нет прав на Кэла, и я не позволяю себе доверять ему, но не могу и полностью отстраниться. Каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, то неизбежно прибредаю обратно.

– Он не ребенок, Мэра. Он больше не нуждается в защите.

Подумать только, все это время Килорн злился из-за того, что я пыталась сохранить ему жизнь. Я едва удерживаю смех. «Да как я смею? Как смею желать, чтобы он остался жив?»

– Ну так возьмем его с собой в следующий раз. Пусть найдет себе могилу.

Я знаю, что Кэл слышит дрожь в моем голосе, но из деликатности старается не обращать на это внимания.

– С чего ты о нем заботишься?

Вдогонку летит чуть слышный ответ:

– Я это делаю не ради него.

Остальные уже ждут на земле. Фарли пристегивает Бабулю к Гарету ремнями, снятыми с самолетного кресла, а Шейд смотрит в землю. Он слышал каждое слово, судя по суровому выражению лица. Брат сердито смотрит на меня, когда мы проходим мимо, но молчит. Потом он наверняка устроит мне выволочку, но пока что наши мысли заняты Питарусом и, хочется верить, еще одним новобранцем.

– Убери руки, опусти голову, – инструктирует Бабулю Гарет.

У нас на глазах она превращается из крупного генерала Лариса обратно в маленькую худенькую старушку и соответственно подтягивает ремни.

– Чтоб было легче, – поясняет она, тихонько хихикнув.

После стольких серьезных разговоров и бессонных ночей это зрелище вызывает у меня смех. Ничего не могу поделать – приходится даже прикрыть рот рукой.

Гарет неловко поглаживает ее по макушке.

– Ты не перестаешь нас удивлять, Бабуля. Если хочешь, закрой глаза.

Та качает головой.

– Я всю жизнь прожила с закрытыми глазами, – говорит она. – Больше никогда.

В детстве я мечтала летать как птица, но никогда не воображала себе ничего подобного. Гарет не сгибает ноги, не напрягает мышцы, не отталкивается от земли. Он раскрывает ладони параллельно посадочной полосе и просто начинает подниматься в воздух. Я знаю, что сила тяжести вокруг него слабеет, как будто разматывается нить. Гарет поднимается, вместе с пристегнутой к нему Бабулей, все быстрее и быстрее, пока не превращается в точку в небе. А потом нить натягивается, и точка движется вдоль земной поверхности, описывая плавные дуги. То туже, то слабее… Выглядит почти безмятежно, но я сомневаюсь, что когда-нибудь захочу попробовать сама. Самолета мне вполне достаточно.

Фарли первая отводит глаза от горизонта и возвращается к нашим насущным заботам. Она указывает на возвышающийся над нами холм, увенчанный красными и золотыми деревьями.

– Пошли?

Я молча шагаю вперед, в хорошем темпе. Надо подняться на холм и перевалить на ту сторону. Если верить нашей обширной коллекции карт, там находится шахтерская деревня Розен. Ну или, по крайней мере, находилась раньше. Пожар уничтожил ее много лет назад, вынудив Красных и Серебряных забросить эти богатые, но опасные шахты. Ада рассказала, что Розен обезлюдел буквально за одну ночь, и, скорее всего, там осталось множество припасов. Пока что я предпочитаю просто сходить на разведку, хотя бы для того, чтобы посмотреть, что можно утащить на обратном пути.