Клетка короля - Клетка короля (2017)

– И тем не менее он тебя увез. Совершил много ужасных поступков, – Кэл смотрит в пол, не в силах выдержать мой взгляд. – Я просто не понимаю почему.

Я могла бы промолчать. Или отвлечь его. Но слова кипят у меня в горле. Он имеет право знать правду. И я неохотно беру Кэла за руку.

– Он помнит, что любил тебя и твоего отца. Но Элара отняла эту любовь – так он сам сказал. Вырезала ее, как опухоль. Она пыталась сделать то же самое с его чувствами ко мне, – и к Томасу, – но не получилось. Есть такая любовь… – у меня обрывается дыхание, – от которой гораздо труднее избавиться. Видимо, это вмешательство искорежило твоего брата – еще сильнее, чем было до тех пор. Элара сделала так, что ему стало невозможно меня отпустить. Все, что он испытывал к нам обоим, исказилось, превратилось во что-то страшное. Ненависть. Помешательство. И никто из нас ничем не может помочь. Я сомневаюсь, что даже она сама могла бы исправить то, что натворила.

Его ответ – молчание. Мое откровение повисает в воздухе. Сердце рвется от сочувствия к принцу-изгнаннику. Я даю ему то, в чем он, по моему мнению, нуждается. Свою руку, свое присутствие и свое терпение. Спустя долгое, очень долгое время Кэл открывает глаза.

– Насколько мне известно, среди новокровок нет шепотов, – говорит он. – Я их не видел и не слышал про них. А я хорошо поискал.

Этого я не ожидала. Я в замешательстве моргаю.

– Новокровки сильнее Серебряных. А Элара была просто Серебряной. Если кто-нибудь в силах… помочь ему, разве не стоит попробовать?

«Не знаю» – вот и все, что я могу сказать. Сама идея вгоняет меня в ступор, и я понятия не имею, какие чувства испытывать. Если Мэйвен, так сказать, исцелится, достаточно ли этого, чтобы искупить его поступки? Никак не отменишь то, что он совершил. Не только в отношении нас с Кэлом и своего отца, но и в отношении сотен людей.

– Честное слово, не знаю.

Но у Кэла появляется надежда. Она подобна крохотному далекому огоньку в его глазах. Я вздыхаю и приглаживаю ему волосы. Принц нуждается в стрижке, и пусть лучше это сделает чья-нибудь уверенная рука.

– Ну, если даже Эванжелина изменилась, значит, и кто угодно может.

Гулкий смех эхом отдается у Кэла в груди.

– Эванжелина верна себе. Просто ей было выгодней отпустить тебя, чем удерживать.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я знаю, кто велел Эванжелине это сделать.

– Что? – резко спрашиваю я.

Вздохнув, Кэл встает и отходит. Противоположная стена почти вся занята выдвижными ящиками – по большей части пустыми. У Кэла мало вещей, кроме одежды и некоторых предметов снаряжения. К моему удивлению, он начинает мерить комнату шагами. И я тревожусь.

– Гвардия отметала все мои планы, – говорит он, стремительно жестикулируя. – Установить связь с тобой – нет. Внедриться в Археон – нет. Никаких шпионов. Но я не собирался сидеть в ледяном подвале и ждать приказа. Поэтому я связался с тем, кому доверяю.

Осознание правды сродни удару под дых.

– С Эванжелиной?

– Клянусь цветами, нет, – выдыхает Кэл. – Я имею в виду Нанабель, мою бабушку по отцу…

«Анабель Леролан. Старая королева».

– Ты зовешь ее… Нанабель?

Он заливается серебряным румянцем, и мое сердце на мгновение замирает.

– Привычка, – буркает Кэл. – В любом случае она не показывалась при дворе, пока там была Элара, но я подумал, что после ее смерти она будет не против приехать. Она знала, что представляла собой Элара, – и меня она тоже знает. Она поняла бы, что Мэйвен лжет. И разгадала бы его роль в гибели отца.

Он общался с врагом. Фарли, разумеется, Кэл не предупредил, и полковника тоже. Принц он или нет, но любой из них застрелил бы его, если бы узнал об этом.