История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– Постараюсь, – ответил я. – Однако и я тебя попрошу: отнесись серьезно ко всему, что я об этом думаю, и будь осторожен.

– Для меня всегда было важным то, что ты думаешь.

– Хорошо, – сказал я. – Будь осторожен.

Что я имел в виду?

Порой мне казалось, что мы оба, я и Дэвид, недооценили ее. Предположим, думал я, что Альма заранее спланировала свою встречу с Дэвидом. Предположим, что она сознательно вычислила его. Когда я думал об этом, Грег Бентон и рассказы о Таскере Мартине казались более зловещими – словно они, как и сама Альма, охотились за Дэвидом.

Через четыре дня мне позвонили из Нью-Йорка и сообщили, что Дэвид мертв. Звонил один из его партнеров, Брюс Путнэм; ему в офис пришло сообщение от голландской полиции.

– Вы полетите туда, мистер Вандерлей? – поинтересовался Путнэм. – Нам бы хотелось, чтобы вы нам сообщили обо всем. Просто держите нас в курсе, хорошо? Мы так любили и уважали вашего брата. Никто не понимает, что там стряслось. Сказали только, что он выпал из окна.

– Это вам сказала его невеста?

– О, у него была невеста? Представьте себе, он не упоминал об этом. Она была с ним?

– Разумеется, они были вместе, – сказал я. – Она должна была все видеть. И, наверное, в курсе, что случилось. Я вылетаю ближайшим рейсом.

На следующий день я уже был в аэропорту «Схипхол» и на такси добрался до полицейского участка, из которого пришло сообщение о смерти Дэвида. Узнал я совсем немного: Дэвид выпал из балконного окна, перевалившись через решетку. Хозяин отеля слышал только крик – никаких голосов, никакой ссоры. Альма, похоже, скрылась: когда полиция вошла в номер, в шкафах ее одежды не было.

Я съездил в отель, осмотрел высокий железный балкон, вернулся в номер, открыл шкаф. Там висели три костюма Дэвида от «Брукс Бразерс», под ними стояли две пары его туфель. Учитывая то, как он был одет в момент своей гибели, он взял с собой в поездку четыре костюма и три пары обуви на пять дней. Бедный Дэвид.

7

Я все подготовил к кремации и через два дня стоял в холодном зале крематория и смотрел, как гроб с телом Дэвида скользит по рельсам к зеленой бахромчатой занавеси.

Спустя еще два дня я вернулся в Беркли. Моя маленькая квартирка показалась мне совершенно чужой. Словно я стал невосполнимо далеким от того человека, который рылся в справочниках в поисках материала о Джеймсе Фениморе Купере. Я начал наброски «Ночного сторожа», имея лишь смутные идеи, а также стал готовиться к лекциям. Как-то вечером я позвонил в квартиру Хелен Кайон, думая, что мне удастся пригласить ее выпить со мной и рассказать об Альме и Дэвиде, но Мередит Полк сообщила, что Хелен вышла замуж за Рекса Лесли на прошлой неделе. Часто днем я ложился вздремнуть, а вечером отправлялся спать сразу после девяти; я слишком много пил, но не пьянел. Если я выживу в этом году, думал я, уеду в Мексику, лягу на солнышко и буду работать над книгой.

И избавлюсь от галлюцинаций. Однажды около полуночи я проснулся, услышав чьи-то шаги на кухне. Когда я встал с постели и пошел проверить, что там, я увидел Дэвида, стоявшего у плиты с кофейником в руках:

– Ты слишком много спишь, малыш, – произнес он. – Хочешь чашечку кофе?

В другой раз, читая лекцию о романе Генри Джеймса, я увидел на одном из стульев не рыжеволосую девушку, обычно сидевшую на этом месте, а – опять – Дэвида, лицо его было покрыто кровью, костюм изорван: он с энтузиазмом кивал мне, гордясь моей блестящей трактовкой «Женского портрета».

А перед отъездом в Мексику я сделал для себя еще одно открытие. Однажды я отправился в библиотеку и, вместо того чтобы подойти к стеллажам с критической периодикой, повернул к справочному отделу и отыскал там копию «Кто есть кто» за 1960 год. Это был почти случайный выбор года выпуска; однако если Альме исполнилось двадцать пять, когда мы познакомились с ней, значит, в 1960-м ей было лет девять-десять.