История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Ноги его подкашивались – услышанное почти полностью подтвердило его опасения. Слепо он повернулся к кухонному окну. Шаги. Дверь за спиной открылась и закрылась. За его смутным отражением – он вспомнил, как отражалось его лицо в окне на Монтгомери-стрит, – появилось отражение рассерженного лица матери.

– Ну что, доволен, шпион, наслушался?

Потом вдруг возникло еще одно отражение – словно белесое пятно между лицами его и матери. Оно приблизилось, и Питер попытался вглядеться – это было не отражение, и находилось оно за окном: умоляющее, скривившееся лицо ребенка. Мальчик умолял, чтобы его впустили внутрь.

– Отвечай, маленький шпион! – приказала мать.

Питер закричал; он сжал кулак зубами, чтоб заглушить свой крик. В ужасе он закрыл глаза.

Потом руки матери обвились вокруг него, ее голос успокаивал и шептал извинения, по щекам потекли уже не сдерживаемые теплые слезы. На фоне слов матери он слышал, как Сирс Джеймс говорил с пафосом:

– Да, Дон приехал вступить во владение своим домом, а также помочь нам с одной проблемой – исследовательского характера.

Потом чей-то приглушенный голос, кажется, Сонни Винути.

Сирс ответил:

– Мы хотели бы, чтобы он ознакомился с биографическими материалами той девушки, Мор, исчезнувшей актрисы.

Опять приглушенные голоса: легкое удивление, легкое сомнение, легкое любопытство. Он вынул кулак изо рта.

– Все в порядке, мама, – произнес Питер.

– Питер, прости меня.

– Я никому не скажу.

– Не за это – Питер, это совсем не то, что ты думаешь. Не расстраивай себя понапрасну.

– Я думал, может, это Джим Харди…

Звонок в дверь.

Мать ослабила объятья.

– Бедный мой малыш, и друг твой сумасшедший сбежал, и мать у тебя психованная, – она поцеловала его в затылок. – Ой, рубашку тебе слезами закапала…

Опять звонок в дверь.

– О, еще один гость, – сказала Кристина Барнс. – Папа приготовит напитки. Давай мы с тобой немного побудем тут и придем в себя, прежде чем появиться на публике, хорошо?

– Кто-то из приглашенных?

– Ну конечно, Пит, кто же еще может быть?

– Не знаю… – сказал он и вновь взглянул в окно: никого, лишь отражения лиц матери и его собственного, слегка размытые, как свечи за стеклом. – Никто.

Она выпрямилась и вытерла глаза:

– Вытащу-ка я еду из духовки. А ты лучше сходи поздоровайся.

– Кто это?

– Какой-то друг Рики и Сирса.

Он побрел к двери и оглянулся, но мать уже, наклонившись, открывала духовку – обыкновенная женщина, занятая приготовлением праздничного ужина.

«Я уже не знаю, не понимаю, что реально, а что нет», – подумал он и, повернувшись к ней спиной, вышел в гостиную. Незнакомец, племянник мистера Вандерлея, стоял возле арки гостиной и говорил:

– То, чем я сейчас занимаюсь, – это попытка найти различие между вымыслом и реальностью. Например, не слышали ли вы, случаем, музыку несколько дней назад? Оркестр играл где-то на окраине города.

– Не слышала, – выдохнула Сонни Винути, – а вы?

Питер, проходя через арку, замер и уставился на писателя.

– Эй, Пит, – позвал его отец, – тебе надо познакомиться с тем, кто сядет рядом с тобой за стол.

– О, я хочу сидеть рядом с этим очаровательным юношей, – прогудела Сонни Винути, улыбаясь ему глазами навыкате.

– Вам навязали меня, – сказал Лу Прайс.

– Подойди-ка сюда, дружище, – позвал его отец.

Пит с неохотой отвел взгляд от Дона Вандерлея, смотревшего на него с удивлением, и повернулся к отцу. Во рту вдруг пересохло. Отец стоял, обняв одной рукой высокую стройную женщину с миловидным лисьим лицом.

– Анна, познакомьтесь с моим сыном Питом. Питер, это мисс Мостин.