Птичье гнездо - Ширли Джексон (1954)

Она знала: ничто не причинит Бетси боль, ничто не способно ранить эту темную душу. Можно только попытаться ее пересилить. Осторожно, почти с нежностью она одной рукой обхватила горло Бетси и медленным, уверенным движением сжала пальцы. Она не проронила ни звука – берегла дыхание, – а вот жертва заверещала, отчаянно хватая ртом воздух, и впилась в душившую ее руку ногтями. Потом стала брыкаться и рухнула на пол, зацепив ногой провод от ночника. Ночник со звоном разбился – кто-нибудь прибежит на шум, подумала она. Бетси принялась царапать ее лицо, но вдруг вскрикнула: «Мама!» – и обмякла.

Она разжала пальцы и, судорожно дыша, перекатилась по полу туда, где лежал ключ. Затем медленно, морщась от боли, встала, подошла к двери и открыла ее.

– Наконец-то, – радостно заговорила медсестра, – долго же вы спали. Ну как, чувствуете себя бодрой и свежей?

Есть множество комнат с белыми стенами и множество кроватей с белыми простынями, но только в больницах белые стены, и белые простыни, и столик у кровати, на котором стоит стакан воды с соломинкой, и медсестры, которые вот так радостно с вами разговаривают.

– Где? – спросила она и тотчас почувствовала невыносимую резь в горле.

– Не болтаем, – шутливо погрозила пальцем медсестра. – У нас болит горлышко, да? Но мы не будем расстраиваться. Мы хорошенько вымоемся, а потом придет доктор и нас посмотрит. И мы не будем болтать, не будем волноваться, а главное – не будем вспоминать, что случилось. Зачем вспоминать такие ужасы, правда? Давайте-ка чуть повернем головку, чтобы я не задевала царапины на щеке. Вот так. – Отступив на шаг, медсестра простодушно улыбнулась. – Скоро будете хорошенькой, как прежде, – весело добавила она.

– Где?

– Где – что? Спрашиваете всякие глупости. – Медсестра засмеялась и снова погрозила пальцем. – Доктор будет ругаться, если увидит, что мы разговариваем. И не похвалит нас за то, какие мы сегодня красивые, не то что вчера, совсем другое дело! Как же все-таки мы хорошо придумали – взять с собой ту записку, – очень хорошо придумали. – Она повернулась к двери и разве что не сделала реверанс. Ее веселое лицо мгновенно стало серьезным. – Доброе утро, доктор.

– Доброе утро. Доброе утро, мисс Ричмонд. Как сегодня ваше горло?

– Болит.

– Надо думать. – Доктор колебался. – Я не хочу, чтобы вы лишний раз напрягали горло, но, возможно, вы помните, что произошло? Вы знаете, кто пытался вас задушить?

– Никто.

– Мисс Ричмонд, кто-то схватил вас за горло и оставил заметные следы. И вы хотите сказать, что не знаете, кто это был?

– Она меня поцарапала.

– Кто?

– Доктор, – немного взволнованная, сообщила медсестра, – пришел врач мисс Ричмонд, он ждет за дверью.

– Разумеется, пригласите его. Благодаря записке, лежавшей у вас в сумочке, нам удалось разыскать вашу тетю и врача, который вас лечил, и они быстро приехали.

Доктор встал и вышел из палаты. Она услышала тихий разговор.

– С прошлого вечера, – сказал доктор, потом заговорил его собеседник, потом снова доктор. – …за ней в отеле.

Медсестра подошла и взглянула на нее с безграничной добротой.

– Вы – счастливица, – загадочно проговорила она.

– …нанесла сама, но так, чтобы… – послышалось из коридора.

– Тетя Морген? – спросила она медсестру.

– Она внизу. Пришла, чтобы забрать свою девочку домой.

Дверь распахнулась, и доктор вернулся в палату. За ним мелкими шажками вошел мужчина пониже, бледный и встревоженный.

– Записка с моим именем и адресом. – Мужчина, видимо, подтвердил слова доктора, и тот кивнул.

Они встали по обе стороны кровати, медсестра поспешила отойти.

– Жаль, что она так мало говорит, – сказал доктор. – Похоже, мы не узнаем, кто это сделал.

– Я знаю, кто это сделал, – отстраненно произнес невысокий мужчина. Он мрачно смотрел на нее, а потом протянул руку и коснулся царапин на щеке. – Бедное дитя. Мы так волновались.