Кошмары - Герман Рыльский (2021)

Пока Тайна разглядывала находку, у нее возникло ощущение, что при помощи этого глаза за ней кто-то наблюдает. Как будто она вытащила из ящика не заготовку для воскового манекена, а маленькую видеокамеру. Стоило Тайне подумать об этом, стеклянный шарик потеплел, сделался слегка влажным и упругим, как настоящее глазное яблоко – не хватало только сосудов и нервных окончаний, свисающих с обратной стороны. Тайна всмотрелась в темно-красный провал зрачка… и внезапно увидела перед собой чье-то лицо. Это был бледный мужчина со светлыми ресницами и тонкими бескровными губами. Из-под черной шляпы-котелка на лоб падали совершенно белые волосы. «Альбинос», – подумала Тайна, внезапно вспомнив, как по-научному назывались люди с белой кожей и красными глазами. Лицо было нечетким, словно Тайна увидела не самого человека, а его отражение в стоячей воде. Стоило ей моргнуть, как видение исчезло.

Тайна поспешно положила странный глаз обратно в ящик, зрачком вниз, и на всякий случай отошла от верстака.

На соседних столах лежали каркасы из проволоки, некоторые уже облепленные воском. Возле коробки с накладными ресницами стояли краски в пластмассовых баночках, а рядом – большая коробка с косметикой. Всюду были разбросаны карандашные наброски и распечатанные на принтере портреты, с которых, очевидно, лепились лица экспонатов. Наугад взяв какой-то листок, Тайна увидела черно-белый портрет монаха с нелепой стрижкой – волосы венчиком охватывали его лысый череп. Внизу было написано: «Торквемада».

Тайна собиралась положить листок на место, когда дверь за ее спиной заскрипела. Резко повернувшись на звук, Тайна увидела рыжую девицу в изодранной одежде. Ее довольно красивое лицо было грязным, на руках и босых ногах виднелись синяки и кровоподтеки. Тайне она показалась отдаленно знакомой, как человек, которого видел лишь мельком или очень давно. Несколько секунд девица не мигая смотрела на Тайну, а потом выпалила:

– Ты их видела?

– Кого – их? – уточнила Тайна.

– Святых отцов, черт их дери! – Подозрительно оглядев подвал, оборванка зашла внутрь и плотно прикрыла за собой дверь.

– Я не видела никаких отцов, – сказала Тайна.

– Серьезно? – Девица быстро обошла помещение, заглянула под верстаки и резким движением передвинула висевшие на кронштейне платья. – Это очень, очень хорошо, просто замечательно!

– Ты кого-то ищешь? – поинтересовалась Тайна.

– Это меня ищут!

– Значит, ты от кого-то прячешься?

– Ну разумеется! А что, не похоже? – Девица остановилась напротив Тайны, оглядела ее с ног до головы и указала на листок в руках. – А это у тебя что?

– Не знаю, какой-то мужик. – Тайне не понравилось бесцеремонное поведение рыжей, однако она протянула ей напечатанное на принтере изображение.

Та недолго думая вырвала у Тайны листок и уставилась на портрет.

– Это же он!

– Кто?

– Томас Торквемада! Глава испанской инквизиции! Ты, значит, с ними заодно?!

Услышав про инквизицию, Тайна вспомнила, что видела рыжую грубиянку в зале с палачами и жертвами. Та лежала на каком-то пыточном устройстве в окружении трех монахов. Правда, тогда она не двигалась и не говорила, как и полагается музейному экспонату.

– Я не знаю, кто такой Торквемада, – пожала плечами Тайна. – Это здесь лежало, я просто взяла посмотреть.

Несколько секунд девица сверлила Тайну подозрительным взглядом, а потом скомкала листок и с раздражением отбросила его в сторону. Потом шумно сдвинула ящик со стеклянными глазами (при этом лежавшие рядом шпатели и мастихины полетели на пол) и взгромоздилась на верстак, до неприличия широко раздвинув ноги.