Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Похоже, дела у князя не многим лучше, чем у меня, и есть серьезное подозрение, что наши неприятности имеют общую природу.

— Мне можно пройти? — спросил я, стараясь не показать стремительного падения своего настроения, которое так бережно выпестовал Тихомир своим кулинарным искусством.

Автоматически пройдясь руками по кителю в поисках складок и одернув его, я потянул дверь на себя и едва ли не строевым шагом вошел в кабинет начальства.

— Здравия желаю, ваше сиятельство! — не доходя до стола метра три, вытянулся я.

— Хватит паясничать, не в балаган пришел, — недовольно проворчал князь, не поднимая взгляда от документов.

— Прошу прощения, Петр Александрович.

— Рассказывай, зачем явился, — ткнув зажатым в руке энергетическим пером на гостевой стул, приказал князь.

— За указаниями, — присев, сказал я, — дабы по неведению не наломать дров.

— Матюхин уже начал действовать? — проявил прозорливость мой босс, чем несказанно озадачил меня.

Не понял. Неужели передел власти в Топинские идет с согласия, а то и вовсе по приказу князя? Если так, то судье я уже ничем не помогу, тут бы самому не потерять расположения покровителя. Не то чтобы мне так уж сильно понравилось ходить под чьей-то рукой, но очень уж выгодно сложились наши с князем отношения, и рушить их дико не хотелось.

— Так он работает с вашего позволения? — осторожно спросил я.

— С попустительства, — вздохнул князь, — так это нынче называется.

Ситуация яснее не стала, даже наоборот.

— Значит, мне тоже не вмешиваться?

Неожиданно мой вопрос вызвал у князя задумчивость. Он даже встал с кресла и подошел к окну. Пришлось вскакивать и мне.

— Хотелось бы дать тебе волю, — задумчиво сказал князь, глядя сквозь стекло, — знатная могла бы выйти интрига, но тебя же опять понесет.

Развернувшись ко мне, князь жестко приказал:

— В дела Матюхина не лезь. Мне пообещали, что все пройдет тихо и мирно. Тебя не тронут. На то коллежскому асессору было указано отдельно.

Тон князя не предусматривал с моей стороны никаких возражений, но я не зря долго и нудно укреплял в его глазах противоречивый образ эдакого парадоксального вежливого смутьяна и дисциплинированного вольнодумца.

— А если мирно у него не получится?

— Не смей шельмовать, — начал злиться князь.

Но мне почему-то казалось, что злится он не на меня.

— И в мыслях не было. Вы же знаете, ваше сиятельство, что я никогда не позволил бы себе бросить тень на вашу репутацию.

— Сильно ты думал о моей репутации, когда перессорился со всем высшим светом столицы.

— Ну, не так уж со всем… — тихо проворчал я.

— Молчать! — рыкнул князь, но опять же особой злобы в его возгласе не чувствовалось, что тут же было подтверждено еще одной репликой: — Мне обещали, что все будет тихо, но, если Матюхин взбаламутит ваше болото, можешь действовать по своему усмотрению. Государь возложил заботу о месте Силы на мои плечи, и я оправдаю его доверие, несмотря ни на что. Но не вздумай играть с огнем. Кстати, чего он там уже такого наворотил, что ты столь резво прибежал по мне?

— Начал копать под судью, — ответил я с явным намеком.

— Лихо, — хмыкнул князь. — Неужто так быстро все раскопал?

История с похищением Лизы и трупами в заимке шатунов князю известна. Тайна была очень горячей, и с позволения Бабича я поделился ею с начальником. Момент был щекотливым, но служивший по молодости в гусарах и прошедший не одну горячую точку на карте Империи князь посчитал, что в этом случае честь превыше закона. На что я, честно говоря, и рассчитывал.

— Нет, — мотнул я головой, поспешно успокаивая начальство. — Копать там нечего. Он прицепился к истории со смертью служанки, явно полагая, что следователь что-то знает. Но зашел чужак не с той стороны. Начал с угроз и компрометирующих сведений.

— И что следователь? Кажется, его фамилия Бренников?