Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Со стороны это должно было выглядеть комично. Субтильный, хотя и жилистый юноша, как щенок тряпку, таскает рыжего детину, да еще и полностью раздетого.

— Там! — скрипнув зубами, ткнул я пальцем в сторону гостиной, где на столе находился поднос со следами белого порошка. — Наркота!

— А чего такого? — слегка пришел в себя Дава и даже сумел возмутиться: — Я обещал не трогать пыльцу, а это всего лишь кока. Просто чтобы взбодриться.

— Кикимору тебе в жены! Всего лишь кока?! — задохнулся я от возмущения.

Для меня наркота — давний пунктик еще с родного мира, где я потерял друга из-за этой дряни. Когда близкий тебе человек, словно на прогулку, выходит в окно четвертого этажа, впечатлений и воспоминаний хватит даже на три жизни. И еще раз подобного я не допущу. Особенно после гибели Антонио. Уж лучше я лишусь дружбы Давы, чем позволю ему загубить свою жизнь.

— Собирайся, мы уезжаем.

Мой напор явно смутил парня, но тут вмешался сторонний фактор.

— Давид, что происходит? Гони этого хама вон, — послышался сонный женский голосок, и из вороха простыней выползла гибкая, полностью обнаженная девичья фигурка.

Опа, вот это явление ангела народу. Сама Джулия-Джульетта. Права была Даша, дамочка еще та заноза. На экране она смотрелась намного приятнее — очень уж отталкивал контраст милого, почти детского личика, на которое легли следы неправильного обращения со слишком уж щедрым даром Господа.

Дава тут же приободрился:

— Игнат, что ты себе позволяешь?

— Я позволяю? — Теперь мой голос звучал не возмущенно, а вкрадчиво. — А мне кажется, что это ты позволяешь. Буден день, десять утра, а ты в постели, упоротый отравой, с девкой, которая вроде у нас получает огромные деньги в качестве актрисы, а не проститутки. Так что, друг мой, или ты прямо сейчас одеваешься, или…

— …Или что? — с вызовом окрысился Дава.

Интересно, он действительно думает, что я сейчас буду угрожать ему физической расправой? Ох, наивный еврейский юноша.

— Или я прямо отсюда еду на телеграфную станцию и отправляю телеграмму твоему папеньке. Рассказать, что будет после этого?

А вот это уже удар сильно ниже пояса. Арон Моисеевич только выглядит интеллигентным и незлобивым старичком. Хватка у него как у бульдога, а темперамент как у скорпиона. Про Цилю Марковну я вообще молчу. Не дай бог, она узнает об этом безобразии, тогда за жизнь Давы, да и свою собственную, я не дам и ломаного гроша.

Мой все еще друг понял это моментально. Наркотическая и алкогольная муть мгновенно исчезла из его глаз, и он со вздохом поплелся в угол комнаты, где валялась его одежда. Но я увидел это лишь боковым зрением.

Тихий шорох за спиной послужил сигналом к действию. В итоге мне удалось не только вовремя перехватить тонкие ручки Джульетты, но и сдержать свой чисто инстинктивный удар лбом в милое личико. Никакого гендерного шовинизма — только рефлексы.

Вот это был бы урон для нашего кинобизнеса!

— Дамочка, вы совсем ополоумели?!

— Он все равно будет мой! — с вызовом заявила Джульетта. — И сделает все, что я повелю.

Это она добавила тихим и, как ей казалось, зловещим шепотом.

Даже так? Это она зря сказала. Тут у меня в кучку сложились и страх за друга, и ненависть к манипуляторам. Хотя у этой особи вместо магических способностей был лишь природный шарм и красота, но все же…

Стиснув зубы, я оттолкнул ее от себя и до скрипа стиснул кулаки, но она совершенно не испугалась:

— Вы не посмеете меня ударить.

Она явно считала, что впечатлит меня гневно сверкающими глазами и откровенно демонстрируемыми прелестями.

— Ударить? — прошипел я аки змей, стремительно шагнул вплотную к девушке и, схватив ее за горло, чуть приподнял. Изящная фигура и птичий вес позволяли мне сделать это без особых усилий.

Теперь наши глаза находились на одном уровне, и мне было удобно ковыряться своим взглядом где-то в глубинах ее маленького мозга: