За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Ещё долго идти? – тихо спросил у пернатого спутника Агнешка: юноше казалось, что его путешествие не закончится никогда.

– Это я должен спрашивать у тебя, – пропел Дрозд.

– Разве ты ведёшь меня не к той самой сосне? – удивился Агнешка.

– Я просто освещаю тебе путь, – ответила птица, – а прокладываешь дорогу ты сам.

Агнешка поморщился: птица говорила, будто князь Дреф. Но если подобное слышать от князя возможно, то из уст Дрозда оные высказывания виделись нелепыми.

– Хватит думать ерунду! – громко прочирикал Дрозд, и Агнешка невольно вздрогнул. – Если не можешь навести порядок в голове, то хотя бы попробуй убрать из неё глупости!

– Если бы я мог, убрал бы с радостью, – усмехнулся Агнеша.

– Всё ты можешь, только сам себе мешаешь, – пела летящая впереди серебряная птица. Дрозд отбрасывал на серебряную тропу яркий сноп света вместо тени. – Решил, что то – нельзя, это – не получится, и вообще – всё плохо. Я вот удивляюсь, как у тебя хоть что-то выходит!

– Знаешь, я тоже удивляюсь, – пожал плечами Агнешка. – Но Индрик почему-то решил обучить меня лесной ворожбе.

– Потому что люди совсем оглупели, – пел Дрозд. – А ты, видимо, ещё что-то пытаешься со своей глупостью сделать, в отличие от остальных, которые глупы настолько, что полагают себя умными.

Агнешка, слушая Дрозда, рассмеялся.

– Полно! – прочирикала птица. – Понимаю, в мире человеческом мы не потолкуем, но мы сюда не поговорить пришли! Сосредоточься, пожалуйста, на Песне Леса. Ты зря, что ли, столько месяцев под столбом сидел и Лес слушал? Зря столько шёл, пробираясь сквозь свои думы? Прислушайся к зову своего древа! И обрати взор на грядущее!

Агнешка вздохнул и закрыл глаза. Юноша остановился: в тишине был слышен лёгкий трепет крыльев летающего вокруг Дрозда. Как же быстро летает птичка! Интересно, как сейчас выглядит Дрозд в человеческом мире? Почему в Свету Дрозд – чёрный, а в Царствии Индрика – серебряный? Хотя на небе Царя Зверей и лес облачается в серебро… Хватит, сказал Агнешка сам себе. Не думать. Но не думать не выходило: даже звенящая тишина рождала образы, которые, будто морок, кружили вокруг. Агнешка тряхнул головой, стараясь сбросить наваждение, глубоко вздохнул. Затем ещё и ещё. Сыну рыбака Тихона на мгновение показалось, будто он видит сквозь закрытые веки освещённый серебром непроходимый лес.

Дрозд всё ещё кружил в звенящей тишине. И в этой тишине Агнешке послышались слова, едва различимые, но до боли знакомые. Чтобы не потерять их в пучине дум, Агнешка зашептал, вторя им, – юноша повторял слова Песни, что звучала во всём сущем. Чем дольше шептал ученик Леса, тем чётче звенела Песнь и ярче светился серебряный узор. Серебряное кружево мерцало, проступая в стволах деревьев, устремляясь ввысь, к самой поднебесной кроне; освещало небо… Мир сиял и искрился: невероятных размеров серебряный лес.

В сердце Леса росла золотая сосна.

Не переставая шептать, Агнешка пошёл к дереву; следом летел Дрозд и что-то пел, но сварогин не мог услышать своего помощника – Агнеша наконец позволил Песне вести его к древу, что выбрало его.

Перед золотой сосной Агнешка остановился: стройное дерево излучало тепло. Его сияющая кора виделась мягкой. На изящном стволе красовался сучок, из которого росли три тоненькие веточки. Агнешка улыбнулся: он узнал её, узнал свою сосну!

Следуя велению Песни, Агнешка положил на ствол ладони: дерево было тёплым. Золотое сияние обволакивало человека, разгоралось, заполняло собой весь мир. Оно было подобно солнцу – тёплому южному солнцу на голубом небе.

Солнце неистово сияло; дул жаркий сухой ветер. А внизу, на золотой пустыне, раскинулось несметное войско.

Сквозь шёпот Песни проступал шум: ржание лошадей, звон доспехов, человеческая речь. Человеческая речь была иной, незнакомой. Но даже сквозь эту незнакомую речь слышалась древняя, как мир, мелодия, благодаря которой становились понятными слова.