За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

Войска Половодского княжества держали путь на Юг Великой Дорогой. Впереди – конница, за ней – пешие воины. Путь был нелёгким: на отдых останавливались крайне редко, ночами спали мало. Всё для того, чтобы как можно быстрее достигнуть Юга. В пути встречали и дружины других княжеств.

Вель не был привычен к подобному, да и Правосиле юноша учился не более седмицы, что прошла с тех пор, как его забрали в армию до того времени, как отправили с войсками на юг. Меч был всё ещё тяжёл для его рук, как и доспех, который приходилось нести на себе. Несмотря на то что Великая Дорога пролегала через тайгу, путь хранила благодатная тень, да и осень уже наступила, дышалось в доспехе тяжело. Кольчуга давила на грудь, шлем – на голову, и страшно было представить, что будет, когда во всём этом придётся ещё и воевать.

– Эй, новобранец, пошевеливайся! – раздалось позади, и Вель, почувствовав удар в спину, ускорил шаг. Послышались смешки. Вель не стал оборачиваться. Он никогда не оборачивался – он уже привык к тому, что стал главным героем шуток и насмешек. Когда витязи смеялись над ним, Вель думал о доме, об отце, матери и сестре, а ещё о Мирославе. Он никому не успел передать и весточки! И это обстоятельство печалило молодого воина больше, нежели насмешливое отношение к нему однополчан.

– Ты так и будешь это терпеть? – спросили рядом, и Вель обернулся на говорившего. Рядом с ним шёл высокий мо́лодец, крепкий и сильный, настоящий богатырь былинный – казалось, светловолосому юноше ничего не стоит нести куда более увесистый и богатый доспех, чем был у крестьянина Веля. Холодное солнце, что выглянуло из-за бора, обступившего дорогу, осветило остроконечный шлем воина, отразилось от него и разлилось по ламеллярному доспеху витязя и алому плащу. Мощь и величие чувствовались в каждом движении богатыря. Странно, подумал Вель, что нет у витязя коня – доспехи дорогие, неужели лошадь позволить не мог?

– Ты предлагаешь устроить драку? – спросил Вель, и богатырь, широко улыбнувшись, отрицательно покачал головой.

– Я предлагаю уметь постоять за себя. Тут необязательно драться – я тебе говорю не только о Правосиле, но и о силе внутренней. А она у тебя кажись была. По крайней мере тогда, когда ты только на службу поступил, я в тебе её видел – как преданно ты защищал будущего тестя!

– И толку-то? – нахмурился Вель. – Ничего у меня не получилось.

– А оно и не должно получаться, – пожал могучими плечами богатырь.

– Ты чего говоришь-то? – удивился Вель. – На кой мне тогда сила, раз оно, как ты сказал, «не должно получаться»?

Богатырь усмехнулся и покачал головой:

– Когда оно не получается, сила развивается! Вон, все ж знают о богатыре былинном, что хворал до тридцати годов, пока его калика не вылечил. А потом такие подвиги совершал, что спустя века о нём песни и слагают! Думаешь, был бы он здоров, смог бы посланник Богов явить ему такой дар?

– Слушай, ты ж вроде не в Свагоборе послушником был, а на службе состоял? – спросил воина Вель, и богатырь кивнул. – Так что же такую ерунду говоришь-то? Волхвы обычно подобное молвят.

Богатырь рассмеялся в полную силу. И, заметил Вель, никто ему замечаний не сделал.

– Я не ведаю о том, что молвят волхвы, – отсмеявшись, сказал витязь. – Но тебе оное, видимо, виднее – слышал, твоя невеста ушла к волхвам, верно, Вель? Кажется, так тебя величают?

От упоминания Мирославы Велю сделалось не по себе: история о том, как он отправился за невестой в Свагобор, стала ещё одним достоянием дружины Половодского княжества. Юноша сжал кулаки, но ничего богатырю не ответил.

– Ну же, выпусти гнев свой! – всё подначивал его витязь.

– Иди к Мору, – прошептал сквозь зубы Вель.

– Лучше бы не слова бранные сказывал, а за меч взялся! – покачал белокурой головой воин, и солнце, вновь отразившись от его шлема, спряталось за облака. – Вот остановимся на привал, я тебе покажу, как к Мору меня, Любомира Великого, отправлять!