За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– О, а вот ты, в отличие от царя, государь-не-промах, – хохотнул Ний и откинулся на престоле. – Всё тебе да расскажи и объясни, всё ты не веришь никому, на волоске от смерти – а торгуешься. Ну да Мор с тобой, – махнул когтистой рукой на князя Ний. – Я оставляю тебя в живых только потому, что ты должен передать весть в Солнцеград. И опять ты не веришь мне! – наигранно вздохнул Морской Князь. – Ты должен посеять в столице смуту, теперь понятно, человек? Стольный град, как ты мыслишь, рушить я не буду – мне надобно лишь ослабить его дух. Твой царь не повёл войска на войну – ни на Южную, ни на Западную. Как думаешь, как народ относится к тому, что ни царь, ни его наместник не ведут дружины, а сидят в столице, будто испуганные девицы? Если ты покажешь всем, что и князья царя могут не слушаться, и за это Веслав не казнит… – Морской Князь внимательно посмотрел на Валерада, и Валерада обдало холодом от взгляда изумрудных глаз. Хоть Ний и отвечал человеку, снисхождение до беседы со смертным Морского Князя злило. – Если откажешься, я обращусь к князю Борея, – грозно заключил Ний. – Он, кажется, ещё жив и будет рад исполнить моё веление.

– Я сделаю всё, что вы прикажете. – Валерад поклонился и положил на сердце руку.

– Дабы ты исполнил моё слово точно так, как я тебе велю, в Славине останется твоя старшая дочь Чернава, – пробасил Ний.

– Что?! – с ужасом спросил Валерад. – Такого в уговоре не было!

– А теперь есть, – процедил сквозь зубы Морской Князь. – Ты уже начинаешь гневить меня, княже. Чернаву не тронут и пальцем, но если ты, княже, против Слова моего пойдешь, дочку более не увидишь. Я должен быть уверен, что ты вернёшься в Славин. – В изумрудных глазах Морского Князя плескался ледяной гнев. – Собирай своих людей, княже, мы быстро потопим ваш флот. Мои слуги будут следить за тобой, дабы ты не натворил бед. И помни: не вернёшься – твоя дочь отправится к Мору. – Морской Князь перевёл взгляд на слуг. – Уведите его, – повелел он.

Облачённые в водоросли воины Ния поклонились своему правителю и подошли к Валераду. Князь не позволил взять себя под руки: брезгливо отстранившись от когтистых мокрых лап, Валерад покинул тронный зал в сопровождении детей моря.

Слуги Ния отвели Валерада в терем, где морские воины держали в заточении его семью. Бажена тут же подбежала к мужу и, не скрывая своих чувств, обняла его: княгиня очень переживала, когда слуги Ния приходили за князем, каждый раз боялась более не увидеть его.

– Печальны мои вести, родная, – говорил Валерад, отстранившись. Князь медленно прошёл к окну, за которым моросил серый осенний дождь.

– Нас убьют? – тихо спросила княгиня: князь впервые вернулся в настолько подавленном состоянии. Обычно после бесед с Нием Валерад злился на свою беспомощность.

– Нет, – сухо ответил Валерад, не оборачиваясь на жену. Хвала Богам, дочери находились в соседней горнице и не могли их слышать.

– Тогда не всё так плохо… – Бажена положила руку на плечо мужу, но Валерад убрал её. Князь обернулся и строго посмотрел на жену. Холодный осенний свет мягко разливался по её лику, будто кисть искусного живописца, с любовью выписывающая прекрасные черты. Как же больно ранит её, кроткую и мягкую, то, что он поведает ей…

– Я согласился на ужасное, – ответил Валерад. – Когда я расскажу тебе, ты будешь меня ненавидеть и будешь в том права. Ибо я струсил перед лицом смерти.

Стрибог гневался, и море бушевало, наливаясь тьмой и пенясь под холодным дождём; низкие тучи угрожающе клубились, походя на чёрный дым от великого пожарища. Заканчивался первый месяц осени, руен, и Боги были не рады бороздящим море судам. Корабли, отправленные из Солнцеграда к западным землям, вели отчаянную битву со стихией, которая то предательски стихала, то набирала мощь.