За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Будто внук Стрибога и Перун не пускают нас, – говорил Инагост, вглядываясь в бушующее море, что могучими волнами скрывало от глаз землю – главнокомандующий знал, что суда уже обогнули Западную Дугу и вошли в воды западных островов, но берега не было видно.

Разыгравшийся шторм пробуждал в душе тёмные воспоминания о морском сражении близ Блажена – с тех пор морские бури всегда напоминали о том страшном времени. Инагост не представлял, почему Боги не просто сохранили ему жизнь, но и оставили на службе. Все шесть лет главнокомандующий ждал справедливого возмездия. Видимо, время искупать содеянное пришло…

Инагост нахмурился: резкий, будто вырубленный из дерева профиль, угрюмый взгляд стальных глаз ещё больше потемнел. Вытянутое лицо обрамляли перехваченные обручем поседевшие волосы, мокрой паутиной ложившиеся на плечи.

Но среди волн Инагост так и не заметил слуг Полоза. И то было странно – главнокомандующий был уверен, что битва будет в море. Думал Инагост и о том, что в этой битве он погибнет и то будет справедливо.

Отгоняя думы, главнокомандующий морского флота поднялся на шканцы флагмана «Благомира». Дождь застилал глаза, холодный ветер пробирал до костей. Инагост, не обращая внимания на ненастье, встал рядом с капитаном судна Светояром, кормщиком корабля и военачальником Всеградом, который тоже не мог пережидать шторм в трюме. Вперёдсмотрящий помор доложил о том, что земли на горизонте нет.

– Если внук Стрибога и дальше будет серчать, придётся лечь в дрейф, – обратился к Инагосту капитан «Благомира» Светояр – суровый морской волк с тяжёлым взглядом. – Мы не сможем идти против ветра.

Инагост не ответил капитану: происходящее было знакомо Инагосту, как было оно знакомо и кормщику «Благомира» Всевиду. Морская битва Драгослава Великого в водах Блажена будет в памяти всегда. Как и страшный ослепляющий до беспамятства морок. Инагост не понимал той беспечности, с которой многие отнеслись к угрозе Севера, будучи уверенными в том, что после очередного поражения Змий не посмеет посягнуть на священную землю детей Сварога. И потому волны, что не пускали суда к островам, захваченным неведомыми силами Полоза, виделись Инагосту не простыми волнами осеннего ненастья конца судоходного сезона, невзирая на то, что ни слуг Полоза, ни таинственного Ния в море замечено не было.

– Главнокомандующий! – обратился к Инагосту Всевид, стараясь перекричать рокот стихии. – Прикажите лечь в дрейф! Мы не сможем обойти шторм!

Инагост продолжал молча смотреть на море.

– Думаю, пора, – согласился Всеград и посмотрел на Светояра. – Царь говорил о том, что это может быть обманом.

– И всё равно отправил суда! – возмутился капитан.

– У него не было иного выбора! – ответил Инагост, грозно глянув на Светояра. – Царь не мог оставить запад, даже зная о том, что произойдёт.

– Главнокомандующий, скажу вам, как думаю: был бы царь мудрее, понял бы, что надобно укреплять границы свободных земель, а не отправлять флот и дружины на погибель! – гневался Светояр.

– И оставить Запад в беде?! Это речи изменника! Ты…

Низкий гул прервал речь Инагоста: будто гром разразился не в небесах, а в глубине вод. Море утробно клокотало, и его первобытный рокот отзывался в груди.

– Перун всемогущий, – прошептал Всевид.

От рокота моря на горизонте поднялась вода: колоссальная стена тёмной воды катила свою мощь на суда сварогинов.

– Откуда… – опешил вперёдсмотрящий.

Слова помора потонули в гневе стихии: шипя и клокоча, могучая волна угрожающе надвигалась на суда. Вода будто хотела достать до небес, слиться с ними, настолько высоко она поднялась.

Гневно рокоча под протяжный вой Стрибога, море накрыло корабли.

Мир застила ледяная вода, и Инагост ощутил, как вместе с «Благомиром» полетел в кромешную тьму.