Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

   - Настойка от похмелья, - болезненно морщась, он открыл крышку ковшика, стоявшего на очаге, и дернулся, когда в лицо пахнуло влажным паром. – Что это?

   - Острая похлебка по рецепту Валерии Уваровой, - отрапортовала я. – Кайден утверждает, что острая еда помогает от похмелья, но каша деда Вудса – это насмешка над кулинарией.

   Стянув дождевик и переобувшись в домашние туфли, я усадила страдающего знахаря за стол и, стараясь не греметь посудой, чтобы у него не звенело в больной голове, принялась накрывать завтрак. Поставила перед Ρоем миску с похлебкой, нарезала хлеб, выложила на тарелку подтаявшего сливочного масла. Сама уселась напротив и скомандовала:

   - Ешь, пока горячее.

   От еды шел ароматный дымок.

   - Ты проходила курсы идеальных хозяек? – сморщился он от мигрени и снова схватился за бутылочку с пряным травяным снадобьем.

   - Нет, - улыбнулась я. — Несколько лет жила вдвоем с отцом. Пришлось научиться готовить.

   - Что ты делала на улице? - Рой подул в полную ложку.

   - Проверяла, какой замок стоит на доме.

   Не донеся до рта ложку, знахарь поднял глаза от еды и одарил меня напряженным взглядом.

   - Ты хотел попасть на погребенье отца, – пояснила я. — Нам надо разорвать поводок и заблокировать охранное заклятье, что бы никто не догадался, что ты освободился. Ничего сложного. Я вполне способна разобраться с артефактом, боевая магия, как правило, примитивная. Хотя должна отдать должное тому, кто тебя привязал – он мастер своего дела. Дом светится от рун, как праздничная гирлянда, но магии совершенно не чувствуется. Почему ты не ешь?

   – Я очень смутно помню вчерашний день и совершенно не помню ночь. Даже не помню, когда ты вернулась, – тихо произнес Рой. – Что я ещё забыл?

   - Не беспокойся, по дому, в чем мать родила, ты не бегал, - сыронизировала я.

   - А что я тебе рассказал еще, кроме того, что мой отец…

   Скрывать было глупо.

   - Все.

   - И ты кормишь меня завтраком? - указал он на тарелку.

   - Предлагаешь в отместку тебя отравить? - невесело усмехнулась я и постаралась поскорее перевести беседу на менее болезненную тему: - Когда тебе надо выехать, что бы успеть на обряд?

   - На закате крайний срок.

   - Тогда поторопись. У меня времени всего полдня, что бы разобраться в чужой магии.

   Я не выпустила знахаря из-за стола, пoка он не доел все до последней ложки. Кажется, после острой похлебки и ударной дозы снадобья Рой действительно почувствовал себя относительно сносно, по крайней мере, бледность ушла, хотя под глазами все равно лежали черные круги, а руки мелко дрожали.

   Из своей спальни он спустил в кухню окованный металлом ларец со знакомым знаком Вудсов нa стенке. Когда я откинула крышку,то обнаружила внутри лежавший в деревянной колыбели шар, покрытый поблескивающими рунами.

   - Ладно… Помогите мне, Светлые духи… - быстро помолилась я, растирая ладони, а потом взяла сфеpу в руки. Она оказалась почти невесомой,и удержать ее в воздухе перед собой было совсем несложно.

   Как и все обладатели природного дара, Истинного света, во время колдовства я начинала светиться. Собственной магии видеть не могла, но считала, что зрелище было жутковатым, и искренне недоумевала , почему те, кто следил за моей работой впервые, восхищенно открывали рты.

   - У тебя цвет изменился, – вдруг вымолвил Ρой.

   - Знаю, – отозвалась я, пытаясь понять, как вскрыть шар. – Только чистый магический свет - серебристый.

   - Скрываешь двуликость?

   - Не то чтобы… Люди видят шрам на ладони и не задают вопросов, но сейчас я в академическом отпусқе. Не хочется думать о том, что через пару месяцев придется колдовать в общих лабораториях.