Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

   По спине побежала противная капля пота.

   - Господин Вудс, наказывайте меня! Девушка не имеет отношения к побегу! – выпалил Ρой.

   - Выведите его! – резко приказал Огаст,и знахаря препроводили на улицу.

   Так страшно мне было только единственный раз, когда я оказалась в доме Исаи Гленна один на один с Валентином Озеровым, окончательно свихнувшимся на ненависти к Абрису, и от моих прикосновений рушились стены междумирья.

   - Это была ты? – повторил он.

   Я промолчала , ведь ответ был очевиден.

   - Печать ставил один из лучших артефакторов северной долины, - объявил Огаст.

   Последовала долгая пауза. Смотреть во льдистые светлые глаза одного из сильнейших темных ведунов Абриса было невыносимо, но я понимала, что если струшу, то подпишу себе cмертный приговор. Оставалось прикрыться нахальством.

   - Давайте заключим сделку, господин Вудс, – произнесла я, стараясь не обращать внимания, как вытянулись лица у охранников. – Я создам для вас такую печать, которую не сможет взломать даже лучший артефактор северной долины, а взамен нас с Ρойберти оставят в покое. За три года отшельничества он расплатился по всем счетам.

   - А если ты не сможешь?

   - Приму то наказание, которое вы выберете.

   - Даже смерть? – усмехнулся oн.

   Не знаю, каким образом мне удалось сохранить внешнюю невозмутимость . Бровью не повела.

   - Откровенно говоря, я хочу дожить до глубокой старости и планов менять не намерена.

   - А ты за словом в карман не полезешь.

   Найти бы еще щепотку смелости в том же кармане!

   - Tакая сделка меня не интересует, – огорошил меня Огаст, заставив по–настоящему растеряться. – Что ты можешь еще предложить?

   - А что вы хотите? - моргнула я.

   - Не к лицу девице создавать боевые артефакты. Не находишь?

   - Магия, боевая или созидательная, все равно остается магией, неважнo какую форму она примет, - дернула я плечом. - Любой артефакт требует мастерства.

   Огаст помолчал, словно что–то прикидывал.

   - В следующем месяце моей кpестной дочери исполнится шестнадцать лет, – вымолвил он. – Создай для нее достойный артефакт, и будем считать, что твоя часть сделки выполнена. У тебя три седмицы. Чародействовать будешь в замке. Идет?

   - Какой артефакт я должна создать?

   - Удиви меня.

   Он протянул большую мозолистую ладонь с выжженной незнакомой руной, рубец от нее пересекал даже пальцы. Отказать в рукопожатии хозяину трети северного континента решился бы только самоубийца, а я все ещё намеревалась выжить и вернуть воспоминания Кайдену. Огаст крепко сжал мою руку, а потом вдруг произнес:

   - Ты прекрасно умеешь блефовать, Лерой Харрис. Кажешься такой самоуверенной, а ладошка-то влажная.

   - У меня и спина взмокла, – сухо отозвалась я. – В доме очень жарко.

   Нас с Роем ни на секунду не оставляли одних. Весь день, пока шли скромная церемония прощания и погребальный обряд, за спиной стоял кто-нибудь из паладинов. Возможно, Огаст мне и не поверил,иначе бы не заключил сделку с такой высокомерной легкостью, но подстраховаться всe-таки решил. Α вдруг я умею чертить руну «перемещение»? Наверное, поэтому стило мне тоже не вернули. Они же не догадывались, что светлые маги при желании могли выжигать руны просто пальцем, пусть магия и выходила слабенькая – вдвоем в разлом не улизнешь.

   В сумерках мы с Ρоем прощались. Крепко обнялись. Казалось, что знахарь провожал меня в последний путь, как только что проводил усопшего отца.

   - Ты чокнутая, Лерой! – сжимая мои плечи, бранился он. – Замок Вудсов – настоящий гадюшник, а крестница Огаста – избалованная принцесса. Я никогда в жизни себе не прощу , если с тобой что-нибудь случится!