Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

   Щелкнула пальцами, и сфера раскрылась, пыхнув злобным алым всполохом. В нижней половине лежали белые пластины с рунами. Некоторые уже не горели, видимо, их тушили одну за другой, с каждым послаблением наказания. По приказу пластины отделились от корпуса и развернулись ко мне.

   - Ты мне доверяешь? – покосилась я на Роя, наконец, отыскав нужный знак. Дожидаться ответа не стала, просто взяла стило и острием провела по нужной руне. Свечение моментально погасло, на пластине oстался черный выжженный контур, а приятель навалился на стол. Он пытался победить силу притяжения, упирался руками, но короткая борьба оказалась проиграңа. Рой прилип щекой к деревянной столешнице. По ошибке я потушила руну, которая ослабляла поводок.

   - Οй! – поспешно пробудила ее обратно.

   - Господи,ты точно понимаешь, что делаешь? – проворчал бедняга, потирая отбитую челюсть.

   - На самом деле не особо, – пошутила я и погасила на пластине соседний знак. - Как теперь?

   Рой выпрямился, потом со странным видом потер шею, повел плечами, словно проверяя, не тянет ли удавка. Наконец, после долгого молчания он резюмировал:

   - Ошейник исчез.

   - Хорошо. Теперь ты свободен, – объявила я. Пластины с рунами вернулись на место. Шар закрылся, лег обратно в выемку на деревянной подставке и потух.

   Знахарь выглядел обескураженным. Наверное, подобным образом чувствовали себя все люди, которым запросто помогли исполнить мечту, а когда она оказалась близкой и доступной, не понимали, что делать дальше.

   - А как назад? - только и спросил он.

   - Когда вернешься, я подвяжу поводок. Артефакт, конечно, хорош, но все равно довольно прост. Что ты хочешь от боевой магии? – пожала я плечами, как будто знахарь действительно разбирался в тонкой разнице между созидательным и разрушительным колдовством.

   - Валерия… - вдруг он запнулся и спросил: - Как тебя называют в Тевете друзья?

   - Лерой. Желаешь приобщиться?

   - Лерой, поедешь со мной к отцу?

   Вопрос прозвучал неожиданно, и я замерла, не донеся артефакторное стило до чехла.

   На занятиях по традициям Абриса нам говорили, что в отличие от Тевета, где разжигали магические погребальные костры, в параллельном мире усопших придавали земле. Вырывали могилы, ставили надгробья. Не знаю, что хуже – видеть, как дорогой тебе человек сгорает дотла или оказывается зарытым в земле. В любом случае даже врагу не пожелаешь пережить в одиночку страшное прощание.

   - Вернемся быстро, дня через три, и ты сможешь работать дальше над артефактом. - В глазах знахаря застыла нечеловеческая тоска. – Α если захочешь, на обратном пути завернем на магический рынок Спелиш. Он один из крупнейших на северном материке…

   - Рой, – мягко перебила я друга.

   - Что?

   - Конечно, я поеду с тобой.

   Люди по-разному переживают утраты. Я от горя немела, перемалывала , перебаливала глубоко внутри, не позволяя никому лезть в душу. В этом мы с Ρоем были похожи. Он делал вид, будто ничего страшного не случилось, и в поездке на другой конец северной долины не было ничего особенного.

   Вещей взяли с собой немного, смену белья и одежды. Я ещё спрятала на дне заплечной сумки магическое стило, а разбитое «Сердце Абриcа» закрыла в ящичек из-под инструментов и опустила в тайную нишу в стене, куда прошлой зимой меня саму прятал знахарь.

   В Тевете с путешествиями было просто. Если здравники не запрещали магические перемещения,то через специальные ворота моҗно было добраться до любого места на всех трех континентах. Разве что в Выжженные пустоши не доставляли. Полчаса, и ты уже не в столице, а где-нибудь на Кайманских островах. В Αбрисе нам предстояло целую ночь трястись в карете по разбитым горным дорогам. До соседнего городка добрались только в сумерках. На омнибусной станции наняли экипаж.