Тьма императора - Анна Шнайдер (2021)

София дрожала, уткнувшись в грудь императора и обнимая его изо всех сил. Не только потому, что так было теплее.

Она хотела его обнять. Очень сильно хотела. И мучилась из-за этого.

– Я уже заболела, – шепнула София, надеясь, что Арен не услышит. – Давно. С первого взгляда.

Он молчал, обнимая ее.

– Но это же нельзя, нельзя…

– Можно.

Она успела только вздохнуть, когда император, вновь приподняв подбородок девушки решительным движением, стремительно прижался к ее губам.

Защитница! Как же сладко.

София всхлипнула, раскрывая губы шире и не понимая, что обнимает Арена за шею, прижимается к нему всем телом и гладит по волосам. Она чувствовала только колоссальное, невообразимое удовольствие, которое почти разрывало ее на части – таким оно было сильным. И запретным.

Но на несколько безумных и очень чувственных мгновений запреты были позабыты – вспомнила о них София, когда Арен вдруг вспыхнул пламенем. Оно не причинило ей вреда, наоборот, ласково коснулось кожи, но эта вспышка вернула девушку к ее сомнениям.

– Нет… – простонала она императору в губы и удивилась, когда он сразу отстранился. Но далеко не отошел, по-прежнему обнимал и… дрожал?..

– Ваше…

София хотела спросить, почему он дрожит, но голос не слушался, и ноги подкашивались.

– Возвращаемся, – сказал Арен негромко, создавая над их головами непроницаемый для дождя погодный купол. Высушил и себя, и Софию, а затем начал одной рукой строить пространственный лифт.

Про плед, термос и корзинку никто из них даже не вспомнил.

Вернув Софию в комнату, император вновь поцеловал ее в губы, так быстро, что она не успела возмутиться.

– Доброй ночи, моя драгоценность, – прошептал он. Несколько мгновений смотрел ей в глаза, и взгляд его был настолько страстным, что София подумала – не уйдет.

Но он ушел. Требовательно и непримиримо поцеловал ее еще раз, а потом шагнул в пламя.

Глава двадцатая

У Арена было ощущение, что София своими эмоциями чуть ли не все кости ему переломала.

В какой-то момент он понял, что не может различить, где она, а где он сам. Такого с ним вообще никогда не случалось. Удивительно.

И огнем он тоже раньше непроизвольно не вспыхивал. Но в то мгновение, когда он целовал Софию и чувствовал исходящий от нее поток совершенно невероятных эмоций, которые будто проникали ему под кожу, сжимали тугим обручем грудь и сердце, текли по венам огненной кровью – в то мгновение Арену было настолько хорошо, что он сам себе казался огромным солнцем, сияющей звездой, которая горела и все никак не могла сгореть.

Нет уж, теперь он никогда не откажется от Софии. Что бы ни случилось.

Гроза полыхала всю ночь, волнуя душу, и Арен, вторя природе, тоже не спал, все стоял у окна. Смотрел, как беззвездная ненастная ночь сменяется неярким рассветом и тучи постепенно уходят, обнажая беззащитное небо.

Несколько раз он подходил к камину, испытывая отчаянное желание нырнуть в огонь, а через минуту выйти в комнате Софии. Зацеловать ее, заласкать, уговорить… и остаться до утра, нежась в лучах ее искренней любви.

Арен и сам до конца не мог понять, почему не делает этого. В чем дело? Она почти сдалась сегодня у озера, даже в любви призналась. Почему он не решился настаивать? Почему прервал свидание и ушел?

Император не знал. Но ему показалось, если он не уйдет или если вернется этой ночью, то София потеряет что-то важное – частичку своего света, уважение к нему и к себе.

Нет. Все будет, конечно, будет. Но не так. Иначе.

И, проснувшись однажды утром в его объятиях, она не станет жалеть о случившемся.

Уснуть София даже не пыталась.

Всю ночь она сидела возле окна и смотрела, как потоки воды омывают стекло с другой стороны.

Вот бы любовь можно было так же просто смыть с сердца за ненадобностью!