Удивительно, но Вэл была уверена, что едва коснется головой подушки, как тут же провалится в пустой, лишенный сновидений сон. И плевать на все, что произошло сегодня.

Надев чистые узкие штаны, когда-то случайно оставленные у Дэни, она приоткрыла дверь ванной комнаты и замерла, услышав недовольный голос.

— Волк, ты что натворил? Что вы оба натворили? Неужели у тебя не хватило ума не спать с ней? Вы хоть понимали, к чему это приведет? — Дэни замолчала, раздался тяжелый вздох, а затем она продолжила, заметно повысив голос: — Зачем ты вообще рассказал об этом Раза? Чего ты добивался? И не говори мне про свои благие намерения, пожалуйста! То, что ты сделал, — подло.

— Я все понимаю, Дэни, — тихо, с трудом различимо прозвучал голос Шейна, — но я повторяю тебе, Амия обещала мне, что Вэл не пострадает.

Дэни громко фыркнула. Раздался звук отодвигаемого стула.

— Не пострадала, как видишь. Хотел сбежать с ней вместе? Так бегите, зачем вы пришли сюда?

Вэл сделала движение, намереваясь выйти из ванной комнаты, заколебалась и остановилась, стискивая пальцы. Спокойный голос Шейна, пронизанный не меньшей усталостью, чем та, что чувствовала Вэл, будто пригвоздил к месту.

— Я не собирался сбегать с ней. Все, что я хотел, это дать ей возможность выбора. Дэни, посмотри на Раза. Он считает ее своей собственностью. — Голос волка обретал силу, питаемый проснувшейся вдруг злостью. — Тебя не было рядом, когда он убил того мальчишку. Тебя не было, когда он поимел Вэл, только чтобы показать всем свою власть. Ты не видела Вэл после того, как Раза избил ее. А я видел. Дэни, очнись! Кто, как не ты, знает о том, какой Раза на самом деле.

Вэл тяжело прислонилась плечом к косяку двери, чувствуя гладкость деревянного наличника голой кожей, запустила пальцы в мокрые, прилипшие ко лбу волосы и низко опустила голову. Заныло в груди тянущей болью, заставляя поморщиться.

Она не должна была слушать чужой, не предназначенный для ее ушей разговор, но и открыть дверь ванной комнаты, ступая вперед, тоже не могла.

— Я выхаживала Вэл, если ты забыл, волк, — с нажимом сказала Дэни. — Ты прав, я хорошо знаю Раза. И он иногда ошибается, признаю. Он бывает жесток, но Раза наш лидер. — Дэни помолчала, словно собираясь с мыслями, а затем неторопливо, но с твердостью в голосе продолжила: — Твой лидер, Шейн. Он простил тебя и позволил тебе жить. Напомню — он даже разрешил вам общаться. А ты подставил Вэл, оговорил ее. Почему ты не рассказал Раза об Амии?

Вэл подалась вперед, порываясь прервать разговор, положила ладонь на дверное полотно, сделала неясное движение и тут же обессиленно замерла.

Что-то останавливало ее, загадочное и чарующее в своей ненормальной притягательности.

Она не желала слышать слова, которые не должны были коснуться ее слуха, и одновременно отчаянно хотела внимать им, как испытывающий жажду путник.

— Рассказал — кому? Раза? Издеваешься? — Голос Шейна был полон язвительного возмущения. — Как ты себе это представляешь? Я прихожу к нему и сообщаю о том, что любимая сестра хочет избавиться от него? Я для него не существую, я просто предмет интерьера, который приносит ему чай и бегает по мелким поручениям. Ты забыла, что он говорил, когда сделал меня своим помощником?

— Не забыла, Шейн, — после небольшой паузы ровно ответила Дэни.

— Он называл меня своей вещью. — Голос волка задрожал от напряжения. — Сколько прошло времени, прежде чем он позволил вам всем называть меня по имени? Полгода? Год?

Вэл перевела дыхание, опустила руку и уставилась невидящим взглядом на собственные пальцы.

Вот как, Раза.

Твое милосердие не знает границ.

— Я все понимаю. Но и ты пойми. Ты предал его, когда… — Дэни не договорила, прерванная пронизанными эмоциями словами Шейна.

— Не я хотел власти. Не я убил Маника. У него не было никаких причин для убийства, кроме собственного желания. Если ему что-то нужно, он привык получать это любыми путями.