Грань времени - Райса Уолкер (2014)

– У меня не было времени заниматься фермерством. Скотину привезут примерно в то же время, когда приедет и Оуэнс.

Он открывает заднюю дверь в хижину, хотя она гораздо просторнее, чем предполагает слово хижина. Мы входим в большую комнату с деревянными стенами и полом. Перед камином лежит разноцветный тканый ковер, рядом с которым лестница, ведущая на чердак. Я замечаю маленькую кухню в передней части дома и две двери справа от главной комнаты. Этот домик, наверное, в два раза больше нашего с папой коттеджа в Брайар Хилл, даже с чердаком.

– Здесь очень мило, Кирнан. Гораздо больше места, чем в твоей старой комнате, – я собиралась было спросить, почему он решил вложить деньги в дом прямо сейчас, в разгар событий, но мой внутренний голос шепчет мне, что я, вероятно, не хочу этого знать.

– Здесь нет ни электричества, ни телефонной вышки. Но есть водопровод. И горячая вода.

– Ты что, шутишь? В 1905 году?

– Я не шучу. – Он пересекает комнату и открывает одну из дверей, что ведет в ванную комнату, в которой установлены туалет, раковина и большая белая ванна на ножках. К одной из стен прикреплена чугунная штуковина, будто сошедшая прямиком с обложки стимпанк-романа. Она около метра в высоту, с одним концом, уходящим вверх через потолок, и серебряными трубами, выходящими из пола и проходящими под раковиной и ванной. Третья труба обвивает раковину и проходит через отверстие в левой стене, и я предполагаю, что она идет на кухню.

– Именно об это чудовище я ударился головой, когда мы с Чарли его устанавливали. Работает на бензине. Запускаешь нагреватель и включаешь воду. Только не трогай его, когда начнет работать. Можно согреть полотенце, просто повесив его где-нибудь рядом.

– И эту штуковину можно купить в Богарте?

– Вообще-то нет. Пришлось ехать за ним в Атланту. И теперь все здесь считают меня чудаком. Чарли, местный парень, которого я нанял для установки этого всего, болтает без умолку, поэтому, наверное, нечему удивляться. Впрочем, пусть смеются сколько влезет. Я устал часами смывать с себя мыло под холодным душем. В Бостоне мне приходилось стоять в очереди длиною в полкоридора, чтобы принять душ, который и душем-то не назовешь, все равно что на тебя мочится белка.

– Фу.

– Да, это было фу. – В его глазах появляется озорной огонек, и он добавляет: – Давай я приготовлю тебе ванну, чтобы ты уже смыла эту страшную краску с волос?

– А она и не должна быть привлекательной. Это маскировка.

– Больше похоже на пародию. Но ладно, пока и это сойдет.

Он жестом зовет меня следовать за ним обратно в главную часть хижины.

– Моя комната там, наверху, – говорит он, кивая в сторону чердака. – А это – твоя.

Наверное, он замечает, что я напрягаюсь, потому поспешно добавляет:

– То есть это комната для гостей. И твоя, когда она тебе понадобится. Я знаю, что твои дни теперь длятся дольше двадцати четырех часов, поэтому это просто еще одно место, где ты сможешь проводить время. Только не забывай заряжать компьютер и не рассчитывай на доступ в Интернет.

Дверь распахивается, и мы видим маленькую комнату с одиноким, приоткрытым наполовину окном. Двуспальная кровать, покрытая лоскутным одеялом, занимает бо́льшую часть комнаты, в которой также стоит небольшой комод с зеркалом и маленькими ручками по бокам, чтобы можно было регулировать угол наклона. Типичная спальня образца начала века, пока мой взгляд не поднимается вверх и я не вижу светящиеся в темноте звездочки.

Я смеюсь, качая головой, и он говорит:

– Я уберу их, когда буду уходить. Но я не мог оставить их там, в старой комнате, – он кивает в сторону кровати, – Амелия, жена Джесса, отдала мне одеяло перед отъездом. Кстати, Джесс просил передать тебе привет.

– Как он там?

– Думаю, он в порядке. Мне очень не хотелось оставлять его, ведь я был единственным, кто ему верил… Я сказал ему, что заскочу, когда смогу.