Важное время - Владимир Привалов (2021)

– А и буду! – набычился Ултер. Гафра он не любил, язык у него без костей, про то все знали! Мелет и мелет своим языком попусту… Гафр успел понаемничать в Империи; в ней и все свое горское вежество растерял, и трепаться попусту научился. Сколько раз болтун получал от Тарха на орехи за свои проделки! Но теперь Быка нет, и Ули придется самому отбиваться от языкастого Гафра. – А и буду! Зима долгая, научусь!

– А и верно, мальчик! И верно! – раздалось сбоку. Старик Вутц встречал каждую повозку взмахом руки. Хоар уже ушел в село. – Чего зиму сиднем сидеть? Научим и тебя на канате играть.

Носатый старик меленько засмеялся, и его борода затряслась.

– А это кто вякает? – выехал вперед Гафр. – Ты знаешь, с кем разговариваешь, рвань?

Головорез решил проучить неказистого старикана в латаной засаленной бурке и притер его лошадью к подножию башни. Ултер раскрыл рот, чтобы одернуть Гафра, но старый пайгал неожиданно ловко заскочил на лавку и ткнул рогаткой посоха в подбородок злословцу, отчего тот прикусил язык и ойкнул. Впрочем, тут же схватившись за меч.

– Дядюшка Вутц! – закричал Ули и спрыгнул с коня.

– Дядюшка Вутц?? – переспросил Гафр, держась за разбитую губу. Он перевел взгляд на хмурого дедка в старой бурке, держащего перед собой посох на манер копья. Ули заметил, как Гафр побледнел. – Старейшина Вутц?

– Вот что, соколы-кречеты, воины справные… – закряхтел Вутц, осторожно спускаясь с лавки, на которую только что мигом взлетел. – Жить вон в том крайнем дворе будете… Там уж года три никто не живет. Сгинул Мифал от лихоманки, за два дня сгорел. Хлев под конюшню переделаете… Только там дерьма под крышу… Мы ж со всего села туда сносили… – забубнил себе под нос старик, размышляя. – И крыша в доме прохудилась… – Вутц посмотрел на конных воинов и взгляд его прояснился. – Но ничего! Вон какие добрые молодцы приехали в гости! Орлы! Мигом с уборкой да починкой управитесь!

– Старейшина Вутц, – рядом с Ули встал Межх. Он поклонился старику. – Прошу простить за дурость моего человека и принять письмо от танаса Гимтара. – Он еще раз поклонился и протянул Вутцу тубус. Тот письма не принял и повернулся к Гафру. Болтун мигом слетел с коня и тоже склонился в глубоком поклоне.

– От танаса, значит. Ну и друзья у тебя, Ули! – проворчал пайгал, принимая свиток. – Идем, наследник. От Гимтара письмо читать будем и думать, как дальше жить.

Рокон

Дан встречал возвращающегося из Колодца имперского тысячника Фракса Хмутра. С тех пор как танас отослал Быка обратно к мятежникам, новостей от друга не приходило, и теперь Рокон ожидал россказней от имперца, чтобы разузнать хоть что-то. Подобно тому, как он, дан Дорчариан, закупорил единственную дорогу в долину, так и матерые порубежники Хмутра отрезали бунтовщикам ходы вниз. Пути назад у Тарха не было: дым перестал подниматься над горами, и все поняли, что Империя восстановила власть над Колодцем. Какое-то время огромная туча еще висела, обжившись посреди местных гор, но вскоре злые зимние ветра налетели на нее и разодрали в клочья.

«Успел Бычок убраться или нет?» – гадал Рокон, поглядывая на свиту командующего. Вид Фракса дану не понравился: тот кутался в дорожный плащ, кашлял в кулак, но на Паграбу внизу и видимую отсюда часть долины поглядывал по-хозяйски, оценивающе. Словно подбирал место, где поставить дом.

– Приветствую тебя, Рокон, сын Эндира, рекс Дорчариан! – простуженно прокаркал тысячник.

«Что, не так уж ласковы наши горы? Сам убрался поскорее, а Голоса на хозяйстве оставил?»

– Приветствую, командующий Фракс Хмутр, – кивнул Рокон и пустил коня шагом рядом с жеребцом имперца. – Пока устанавливают твой шатер, раздели со мной хлеб и отведай горячего вина.

– За горячее вино готов убить, – кивнул Фракс, принимая приглашение, и обернулся к своим. – Эй! Гоните к дорожным, пусть собираются. Хватит им казну проедать, пускай наверх шуруют! Работы непочатый край!