Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

Я «прозревал». Обвели вокруг пальца. И чуть было не использовали, как местный аналог антихриста. Ехидная сила! Как это естественно для человека: искренне желать добра и творить зло! Если, конечно, не врет Юдин. Такого со мной никогда не было: всегда хоть кто-то надежный находился рядом, а тут вдруг я перестал доверять даже сам себе. Так вот кто повинен в злодеяниях, с жертвами которых я столкнулся в роще. А я-то, грешным делом, о предках худо думал. Они же, считая меня пособником демонов, в свою очередь, стремились обезвредить опасный дубликат посвященного для ритуальной церемонии. Слишком поздно выясняется правда. Но, может быть, все еще можно уладить?

– Н-ну, хорошо, – неуверенно сказал я. – Давай, по-вашему, по-предковски.

– Я ж тебе говорю: ты не посвящен. Не выйдет ничего. Думаешь, я на твою девку позарился? Да за кого ты меня принимаешь? У меня просто не было другого выхода. Проклятие, надо было делать свое дело, и точка. Ты бы, наверное, так и сидел там голый, не сунулся бы ты один против троих.

Я дернулся к нему с кулаками, но Таня удержала меня.

– Ребята, не сейчас, – сказала она. – Обо мне подумайте.

– Ладно, – выдавил я. – Все равно нужно попробовать. Со мной Варья вытворял какие-то процедуры. Должно быть, то, что надо.

Саня прыснул и показал на Таню пальцем:

– Поздно спохватились. Она уже не годится.

Таня покраснела:

– С чего ты взял?

– За дурачка меня держите?

Я крепко призадумался. Надо было искать выход. Я начал понимать, отчего Саня распевал столь грустные песни. Конец стал казаться неотвратимым и очень близким. Эх, было бы больше времени!

– Тогда нужно дергать отсюда, и чем быстрей, тем лучше. Глядишь, еще успеем.

Саня гомерически расхохотался и, пародируя движения фокусника, извлек из-за пазухи тряпочку, в которой был замотан, червяк.

– Это ночной червь, – сказал он, демонстрируя его поближе. – Служит своеобразным лакмусом, индикатором опасности. – Он, как и атман человека, погибает, если не скроется от луча рассвета. Какого он цвета?

Червь почти во всю длину имел буровато-красный оттенок и лишь с одного кончика, там, где его держали пальцы Юдина, сохранял прозрачность.

– Спасайся, брат, – сказал Саня и уронил его наземь. Извивающееся существо тут же стало углубляться в грунт.

– Когда он окончательно покраснеет – пиши пропало. Понимаешь, сколько нам осталось?

Таня села на корточки, запустила пальцы в волосы, заныла. Ее била мелкая дрожь.

– Ой, елки-палки. – только и сказал я.

Юдин, удовлетворенный произведенным эффектом, вернулся к уничтожению содержимого бурдюка. Упреждая мои действия, он нашел нужным добавить:

– Можете не надеяться, не поделюсь. В наказание за блуд подыхайте трезвыми. – И, порядочно отхлебнув, завел новую покойницкую: – Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной.

Я готов был орать и жрать землю. Но что толку? Умереть достойно – вот и все, что остается.

– Чу! Прислушайтесь к звукам приближающейся смерти! – театральная эффектность друга уместной мне никак не казалась. Но, к своему ужасу, я стал слышать то же, что и он. И от звуков этих волосы у меня на голове стали шевелиться, словно какие-то суверенные существа.

Это были барабаны. В диапазон доступный уху они врывались один за другим, пока их число не достигло нескольких десятков.

– Это вам не жрецы, – растягивая слова, проговорил Юдин. – Это карательный отряд воинов, которые всю свою долгую жизнь посвятили искусству убивать. Так что можете начинать молиться. Скажите друг другу все, что не успели.

Черт! В сердцах я треснул кулаком по алтарю, так как просто не знал, чем еще выразить свою досаду. И тут началось такое.