Основной компонент - Александр Пономарев (2021)

За автомобилем Дитриха потянулся длинный шлейф снежной пыли. Клубящиеся в морозном воздухе белые тучи оседали на подогретом теплым воздухом лобовом стекле «хорь-ха», превращаясь в густую россыпь мельчайших капелек. Щетки дворников поскрипывали, мотаясь из стороны в сторону, но это мало чем помогало. Пришлось сбавить скорость и увеличить расстояние между машинами. Только после этого обзор стал лучше, и я наконец-то увидел сугробы по краям наезженной дороги.

Почти два километра мы катились по залитому лунным светом зимнему полю. Плывущие по небу облака иногда наползали на ночное светило, и тогда быстро растущая на горизонте стена леса исчезала во тьме. Когда луна в очередной раз вырвалась из плена, дорога нырнула в ельник и через пять минут привела к сетчатому забору с мотками спиралей Бруно поверху. За высокой оградой темнели холмы ангаров и коробки технических помещений.

Машины остановились возле пропускного пункта на военный аэродром. Рядом с дощатым домиком два на два метра торчал полосатый столб с белыми указателями, на которых чернели названия городов и цифры. Заостренные концы дощечек смотрели в разные стороны. Я случайно наткнулся взглядом на табличку с надписью Stalingrad 2216 km.

Скрипучая дверь распахнулась. На крыльцо упал прямоугольник желтого света, разделенный надвое длинной тенью солдата с карабином наперевес. Часовой в шинели мышиного цвета и суконном кепи поверх натянутой на голову шерстяной балаклавы выдохнул облачко морозного пара:

– Пароль!

– Сталин капут! – крикнул Дитрих, высунувшись из окна. – Эти со мной, – показал он на мою машину.

– Проезжай! – махнул рукой охранник, обернулся и что-то сказал через плечо. Пару мгновений спустя из будки выскочили четыре солдата и шустро сдвинули бревно на козлах в сторону.

Я выжал сцепление, включил передачу. Добавив газу, следом за «опелем» Дитриха вкатился на территорию авиабазы. Сразу за широкой разворотной площадкой со стоящей на ней присыпанной снегом цистерной топливозаправщика начинался военный городок. Справа от дороги, за белыми от инея скелетами лиственных деревьев, темнели длинные двухэтажные казармы для роты охраны и техперсонала. Слева ряд аккуратных елочек частично скрывал от глаз просторные домики для летчиков и пехотных офицеров. Кое-где в просветах между домов виднелись зенитные установки с поднятыми в небо стволами и толстые рефлекторы передвижных прожекторов.

Непосредственно за городком располагались беговые дорожки и площадки для занятий спортом, чуть в стороне от них возвышалось здание офицерского клуба с треугольной крышей и колоннами на входе. За досуговой зоной шли сложенные из бетонных блоков ремонтные цеха, где вовсю кипела работа. Из прикрытых ворот доносился визг электроинструмента и стук молотков, сквозь щели вырывались яркие всполохи сварки.

Еще дальше, посреди большой насыпи, возвышалась ступенчатая пирамида с железным вагончиком на вершине. Вогнутая эллиптическая антенна неторопливо вращалась над его крышей, «просвечивая» пространство на десятки километров вокруг.

В ста метрах от радиолокатора начинался сам аэродром из двух параллельно расположенных длинных взлетно-посадочных полос с примыкающими к ним рулежными дорожками и широкими площадками для самолетов. Вдоль этих стоянок расположились склады продовольствия, запчастей, оружия и боеприпасов, толстые бочки топливных цистерн, стальные поленья ангаров и высокое здание диспетчерской со стеклянной рубкой управления полетами на плоской крыше.

Дитрих включил указатель поворота, прижался к похожему на спящего медведя сугробу рядом с невзрачной постройкой из металла. Я тоже припарковался, вылез из машины и подошел к унтерштурмфюреру.

– Дальше пойдем пешком, – сказал он и вытянул руку: – Вон наш самолет.