Основной компонент - Александр Пономарев (2021)

В меру прогретые, они запустились с пол-оборота. Кабина тут же наполнилась шумом и гудением. Держа одну ладонь на штурвале, я положил вторую на рычаг управления закрылками, передвинул его на отметку «25» и стал ждать, когда приборы покажут нормальные для взлета температуру и давление техжидкостей.

«Юнкерс» рычал как зверь. Мелкая дрожь пробегала по корпусу от двигателей до хвоста, заставляя вибрировать и наши тела. За грохотом моторов я больше не слышал выстрелов, зато прекрасно видел протянувшиеся в разных направлениях длинные цепочки трассирующих пуль. Судя по ним, на аэродроме шла настоящая война.

Масло нагрелось до нужной температуры, движки работали как часы, а Дитрих все не появлялся. Так-то в России он мне не нужен, свою задачу он выполнил, а вот я рискую остаться здесь навсегда, если и дальше буду его ждать. Я наклонился к Марике, крикнул, что скоро вернусь, и выбрался из кабины в салон.

Стоило затащить лестницу в фюзеляж и пристегнуть ее зажимами к стенке, как где-то на территории авиапарка грохнули взрывы. Еще несколько самолетов превратились в пылающие обломки, добавив ярких красок ночной иллюминации. Я только хотел захлопнуть дверь и вернуться в кресло пилота, как вдруг вспомнил о страховочном фале. Толстый стальной трос удерживал самолет, одним концом цепляясь к хвостовому колесу, а другим к стопорному кольцу в бетоне. Я случайно заметил его, когда открыл дверь, перед тем как вытащить трап из салона.

Спрыгнув на землю, я бросился к хвосту. Многократно усиленный двигателями ветер трепал одежду и норовил свалить меня с ног, пока я возился с тросом. Пальцы примерзали к железу, я содрал на них кожу в кровь, прежде чем отстегнул карабин от стойки колесной опоры.

Дитрих неожиданно вынырнул из темноты. Я ничего не слышал из-за оглушительного рева моторов и точно словил бы пулю, если б не он. Дитрих заметил бегущих к Ю-52 охранников раньше, чем те увидели меня, и высадил по ним весь магазин.

– Быстрее, штандартенфюрер! – рявкнул немец, перезаряжая автомат. – Чего вы там возитесь?

– Фал! – заорал я, потрясая зажатым в руке тросом.

Вместо ответа, Дитрих выпустил пару длинных очередей в сторону пылающих «мессершмитов». Там, на фоне рыжего пламени, бежали черные фигурки солдат. Пятеро охранников упали, выронив автоматы из рук, остальные повалились на заснеженный бетон, прячась за шасси уцелевших самолетов.

– Это вам за Ганса, это за Юргена, а это за Томаса! – крикнул Дитрих, кидая в их сторону осколочные гранаты, и рухнул на землю. Я отбросил трос и тоже бухнулся рядом с ним.

Три взрыва прогрохотали один за другим с незначительной разницей во времени. Осколки зацокали по стоящим неподалеку от «юнкерса» бомбардировщикам, чудом не долетая до нас. Часть рваных кусочков металла угодили в топливные баки «хейнкелей». Авиационный бензин тонкими струйками хлынул на бетон, и вскоре рядом с самолетами образовались крупные лужицы. Темные дорожки топлива потекли к полыхающим мессерам. Огонь мгновенно воспользовался путеводными нитями, и бомбардировщики с грохотом взлетели на воздух. Дохнуло жаром доменной печи, лицо опалило горячим ветром.

Дитрих схватил меня за шиворот, рывком поставил на ноги и толкнул к самолету. Это меня и спасло: на то место, где я только что находился, рухнул дымящийся кусок фюзеляжа. Друг за другом мы запрыгнули в «юнкерс», и я, лежа на холодном, вибрирующем полу, заорал что есть сил:

– Давай!

Марика передвинула на несколько делений вперед рычаги управления двигателями и сняла тормоз. Самолет вздрогнул и бодро засеменил по взлетке. Боковой ветер подталкивал его вправо, поэтому она подтормаживала левое колесо, выравнивая машину по центру полосы.

– Смотри, у меня получается! – крикнула Марика, когда я сел в кресло пилота.

– Ты умничка! – проорал я в ответ и глянул на приборы.