Основной компонент - Александр Пономарев (2021)

В проулке загрохотали выстрелы. В стену ударили пули, щедро посыпая наши головы пылью и бетонной крошкой. Я выпустил очередь в выскочивших из проулка солдат. Первый тут же упал, выронив автомат, второй мышью юркнул обратно. Не дожидаясь, когда за нами явятся другие пехотинцы, я схватил подругу за руку и побежал к оружейному складу. Там я надеялся пополнить запас гранат и разжиться еще парой автоматов, но все пошло не по плану.

Мы пересекли площадь, заскочили в узкий просвет между домами. Я шел впереди, держа «шмайссер» перед собой. Сзади, отстав на один шаг, кошачьей походкой кралась Марика, зажав в узкой ладошке рукоятку трофейного «парабеллума». Внезапно в метре передо мной распахнулась дверь, и на дорогу из дома с голубенькими шторками на окнах выскочил немец с нашивкой ефрейтора на рукаве.

Время сразу изменило ход, стало тягучим, словно кисель. Я видел, как рот фашиста медленно открывается, как глаза постепенно становятся большими. Он что-то кричал, но я слышал вместо слов сильно замедленные непонятные вопли. Палец нажал на спусковой крючок, но почему-то загрохотало у меня за ухом. Время тут же вернулось в привычное русло. На левом плече немца появились две дырки, его качнуло назад. Грохнул еще один выстрел – и во лбу фашиста появилась аккуратная дырочка. Он рухнул на брусчатку, как тряпичная кукла, из подставки которой убрали спицу.

– Спасибо! – прохрипел я, не оборачиваясь. Резко выдернул пустой магазин, с громким щелчком вогнал новый. В подсумках оставалось еще пять полных «пеналов». Плюс несколько свинцовых гостинцев в магазине «парабеллума», если, конечно, там что-то еще есть.

Спереди послышался лай собак, топот армейских сапог, хлесткие отрывистые команды. Я с разбегу высадил дверь ближайшего дома, вихрем промчался по пустым комнатам. С треском вылетел в разбитое окно, приземлился кувырком и рванул, как спринтер на стометровке. За спиной раздавался стук женских каблуков и частое дыхание. Марика не отставала от меня ни на шаг, что сильно облегчало задачу.

А собачий лай доносился уже с трех сторон. Похоже, нас окружали, и, если я срочно не найду способ выбраться отсюда, скоро к нам с Марикой придет песец.

Я вышиб ногой дверь в комнату со скромной обстановкой. С кровати вскочил человек в пижаме. Судя по одежде на спинке стула – рабочий ночной смены. Хлопая спросонья глазами, прижимаясь спиной к стене в желтовато-зеленых с розовыми цветочками обоях и осторожно перебирая по ней руками, он медленно продвигался к выходу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но мне и так было не до него: я во все глаза смотрел на видневшийся в окне восьмиколесный бронеавтомобиль с танковой башней на угловатом корпусе.

– За мной! – махнул я рукой Марике и первым полез во двор через окно. Пока помогал подруге, немец выскользнул из комнаты и побежал с криками:

– Охрана! Сюда!

– Надо было его прихлопнуть, – буркнул я, залез на бронемашину и протянул спутнице руку. – Стрелять из пушки умеешь?

Марика помотала головой.

– А из пулемета?

И снова отрицательный ответ. Язык так и чесался ляпнуть: «Какого тебя сюда понесло?» – но вместо этого я сказал:

– Не страшно, сейчас научу.

Я помог Марике забраться в пропахшее бензином стальное нутро машины. В полутемной тесноте башни наскоро показал, как заряжать пушку и вести огонь, где находятся кнопки запуска дымовых гранат, а потом нырнул на место водителя.