Основной компонент - Александр Пономарев (2021)

Она тонким пальчиком вдавила кнопку разблокировки. Когда зеленый огонек погас, резко дернула рычаг. Пушка с грохотом выплюнула снаряд, заставив бронетранспортер мягко присесть на задние колеса. Смертельный гостинец прошелестел в миллиметрах от брони «тигра», и через секунду далекая вышка разлетелась на горящие куски. Немногим раньше вылетевшая с пороховыми газами гильза прогромыхала по латунному желобу в короб, звякнула о бок «подружки» и закатилась в угол. Марика закашлялась, я тоже: отдающий чесноком дым сильно драл глотку и разъедал глаза.

– Вот ублюдок! Даже после смерти умудрился нагадить. Ничего, мы еще посмотрим, от кого тут мокрое место останется.

Пока «тигры» приближались, грохоча гусеницами и выбрасывая облака сизого дыма из выхлопных труб, я развернул машину и бросил ее в просвет между домами. Броневик только скрылся в проулке, как один из танков снова выстрелил. Снаряд пронзил стены расположенных друг за другом зданий и разорвался внутри последнего из цепочки домов. Взрывной волной с постройки сорвало крышу и вышибло окна.

Я добавил газу. Колесный бронеход ответил бодрым рыком, но уже в следующий миг сзади раздался оглушительный взрыв. Мне показалось, будто машине отвесили здорового пинка: она резко дернулась и встала под углом к срединной линии улицы. Марика чуть не выбила зубы о казенник пушки, а я сильно приложился грудью о руль и едва не влетел лбом в наклонную бронеплиту.

В салоне слабо засветилась лампочка аварийного освещения, запахло дымом и паленой изоляцией. Двигатель заглох. Я вдавил кнопку электростартера, но ничего не произошло.

– Вылазь, приехали! – заорал я, опять не слыша себя. В ушах стоял непрерывный звон, голова гудела как улей, а грудь стремительно наливалась болью.

Я с трудом встал с неудобного сиденья, открыл люк. Внутрь вместе с морозным воздухом проник узкий столб дневного света. Тонкие прослойки сизого дыма плавали в нем напоминающими птичий пух завитками.

С моей помощью Марика первой выбралась из подбитой машины. Спрыгнув на землю, она присела на колено, держа «парабеллум» на уровне глаз чуть согнутыми в локтях руками.

Я наполовину высунулся из люка, оценивая объем разрушений. По корме как будто врезали гигантским молотом. Из моторного отсека торчали искореженные железяки, их с треском лизало пламя, густой дым черным столбом поднимался в прозрачную синеву неба. Рядом с раскуроченным корпусом валялось оторванное колесо, еще одно наклонилось под углом в сорок пять градусов и непонятно как держалось на оси.

«Тигры» неуклонно надвигались. И хотя их еще не было видно, грозный лязг гусениц и сердитое клокотание двигателей раздавались все ближе.

Я полностью выбрался из подбитой машины, заметил тень в конце переулка, вскинул автомат. Трескучая очередь вспорола морозный воздух, и на дорогу вывалилось тело в шинели и каске цвета фельдграу.

Звон в ушах приутих, и это обстоятельство спасло наши жизни. Едва я спрыгнул на кучу битого кирпича, как сзади раздался шелестящий свист.

– Ложись! – заорал я как сумасшедший, сбил Марику с ног и накрыл ее собой. Секунду спустя громыхнуло так, словно рядом ударила молния, земля затряслась, чуть позже с неба обрушился град из обломков.

Когда последний камешек упал на землю, я пошевелился, стряхивая с себя кирпичное крошево, куски штукатурки и обгорелые щепки, с трудом встал на ноги. Повсюду плавала известковая пыль, забивала и без того пострадавшие от удара об руль легкие, мешала дышать. Голова звенела, из ушей текла теплая жидкость. Я мазнул ладонью по щеке, посмотрел на измазанные красным пальцы.

Три Марики стояли на ногах и что-то говорили мне, дергая за рукав и показывая руками в сторону. Я ничего не слышал, кроме басовитого гула, но по содроганию земли понял: девушки показывали на танки, вернее, на место, откуда они должны были вот-вот появиться.