Город (сборник) - Клиффорд Саймак

Но как мы ни старались, в муравейник попасть не смогли. Ощущение было, словно колотишь по набитой подушке. Поверхность легко царапалась, однако не поддавалась: под давлением атомы сдвигались ближе, и материал становился прочнее. Чем сильнее бьешь – тем он крепче. Такие постройки стоят вечно, не требуя ремонта. Его обитатели, похоже, чувствовали себя в безопасности и занимались своими делами, не обращая внимания на нас.

Я понял, что наш элеватор именно из такого материала. Строй вверх и вширь сколько хочешь: чем сильнее постройка давит на нижние ярусы, тем она прочнее.

– Тогда элеватор может быть куда старше, чем кажется. Вдруг ему миллион лет, – заметил я.

– Если так, то там точно есть чем поживиться. За миллион лет можно много всего скопить, – мечтательно протянул Хатч.

Док и Фрост ушли спать, а мы с Хатчем всё сидели, разглядывая цилиндры.

У меня из головы не шли слова Дока: мы, мол, просто кучка головорезов. Неужели он прав? Впрочем, поразмыслив как следует, я решил, что не согласен. В истории человечества было три группы людей, которые прокладывали другим путь в неизведанное: торговцы, миссионеры и охотники. Мы – охотники, только добываем не золото, рабов или меха, а все, что попадется. Иногда возвращаемся с пустыми руками, а иногда – с набитыми карманами. В среднем хватало лишь чтобы сводить концы с концами, но мы отправлялись в путь снова и снова в надежде стать миллиардерами, если удача однажды улыбнется.

До сих пор нам не везло; быть может, не повезет никогда. Но вдруг? Изредка вдали мерцал призрачный луч надежды – и этого хватало, чтобы не сдаваться. Впрочем, мы наверняка не бросили бы попыток и без этого. К поискам неведомого быстро привыкаешь. Если подумать, вреда от нас не больше, чем от торговцев или миссионеров. Да, мы брали свое, зато потом отправлялись восвояси, не разрушая чужих миров под видом оказания помощи.

Все это я изложил Хатчу, и тот меня поддержал.

– Миссионеры – вот настоящее зло. Я бы ни за какие деньги не пошел в миссионеры.

В общем, толку от наших посиделок было немного, и я отправился спать.

– Может быть, завтра на что-нибудь наткнемся.

– Надеюсь. – Хатч зевнул. – И так потратили кучу времени на эту ерунду.

Он сгреб цилиндры со стола и, проходя мимо люка, выкинул их наружу.

Следующий день оправдал наши ожидания.

На этот раз мы серьезно углубились в здание и, пройдя по коридорам мили две, очутились в огромном зале площадью гектаров пять. От стены насколько хватало глаз тянулись ряды одинаковых механизмов. Ничего особенного – вроде стиральных машин с откидным сиденьем и колпаком сверху. Машины не были прикручены к полу, а когда мы положили одну из них на бок, на дне вместо колесиков обнаружилась пара металлических полозьев, которые легко поворачивались в любом направлении. На ощупь они были скользкие, но на пальцах не оставалось ни следа смазки.

И никакого шнура с вилкой.

– На автономном питании? – глубокомысленно протянул Хатч. – Розеток я тут нигде не видел.

Мы пошарили по машине в поисках выключателя – и не нашли. Выглядела эта штуковина эффектно – гладкая, аккуратная. Решили вскрыть ее и посмотреть, что внутри. Как же! Кожух был монолитный – ни единого шва, винта или заклепки. Мы попытались снять торчащий сверху колпак, но и он не поддавался.

Другое дело – откидное сиденье. Там была куча приспособлений, чтобы усадить почти любое мыслимое создание во Вселенной. Мы с упоением возились с регулировками, гадая, какому существу подошла бы та или иная конфигурация. Шуточки быстро перешли грань приличия, и Хатч едва не недорвал живот от хохота.

Однако пользы было мало. Без инструментов мы не могли вскрыть эту штуку и посмотреть, как она устроена. Мы уж собрались тащить одну из машин до корабля на руках, когда выяснилось, что салазки катили по земле и рыхлому песку ничуть не хуже, чем по коридорам.