Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

Это слово. Париж. От одного только его звучания в теле Норы вспыхнула искра. Когда Лиллибет описывала, как нашла Пантеон во время прогулки по Латинскому кварталу или улицам Монмартра, Нора поймала себя на мысли, что чуть не поправила женщину относительно местоположения улицы. Ее преследовали внезапные воспоминания о молодой девушке и мужчине. Они возникали в голове резко, как фотовспышка. Норе казалось, что она их где-то видела, может даже в детстве, вот только где? В Огайо? Однако что-то в цветах и моде казалось не совсем правильным, отчего Нора начала в себе сомневаться. Голливуд научил ее, что реальность можно исказить по одному лишь желанию, поэтому она ничему больше не доверяла. Даже воспоминаниям. Идея «настоящего» для Норы непоправимо изменилась. Теперь она не доверяла ни Билли, ни Холстеду. Они устроили театральное представление и использовали ее в качестве подневольной звезды. И все же было чувство, что раньше, на другой сцене, она играла совершенно иную роль. В голове снова проскользнули странные образы: дом в сельской местности, квартира на широком бульваре и девушка в розовом платье и маске, которая чувствовала себя точно так же, как и она. Все иллюзии той юной особы в одночасье разбились. Именно она вынудила Нору усомниться в собственном существовании. Нора поделилась мыслями с Лиллибет, но та лишь фыркнула в ответ.

– Это экзистенциальный кризис, моя дорогая девочка, – настаивала Лиллибет. – Почитайте Кьеркегора. Вы видите, что перед вами открывается другая возможность, потому разочаровались в нынешней жизни. Помните, что только вы контролируете свою судьбу. Никто другой.

У Норы возникло тревожное предчувствие, что в этом вопросе Лиллибет ошибается.

У Лиллибет не было объяснения внезапному развитию музыкального таланта Норы. За одну ночь девушка превратилась в виртуоза и в перерывах начала играть на фортепиано в театре. Разве это нормально – развить навык из ниоткуда? Тем не менее Нора играла на инструменте так, будто изучала его годами. Этот феномен одновременно пугал ее и волновал, но ей нравилось новое умение – оно было мощным, загадочным. Оно стало физическим воплощением внутреннего кризиса, который Нора чувствовала, и доказательством того, что с ней происходит нечто нереальное. По мере совершенствования навыка она играла все более сложные произведения – и это на основе одной только мышечной памяти! Каждое утро она просыпалась в страхе, что потеряла талант так же быстро, как обрела.

После окончания шоу Лиллибет умоляла Нору поехать с ней в Париж, но та отказалась, решив, что настала пора вернуться домой, к Билли. Время наконец-то смягчило ее решение по отношению к их ситуации. Если Билли не мог с ней спать, разве это имело значение? Джек спал с Норой, но без любви это казалось бессмысленным. Любовь к Билли была глубокой, искренней, а раз есть чувства, то остальное – не проблема.

Лиллибет записала адрес и передала его девушке в руки.

– Вы – древняя душа, Нора, и жаль, что вы застряли в новом городе, таком как Лос-Анджелес. В прошлый раз, когда я туда приезжала, я ничего не слышала из-за кошмарного стука. Лос-Анджелес – неподходящее для вас место, и со временем вы это поймете. – Она остановилась и на мгновение задумалась. – Я была замужем дважды и могу сказать следующее: ваш брак с Билли окончен. Вы просто пока еще этого не осознаете.