Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Не стоит благодарностей. Весело тут с вами… Кстати, а давно ли японская артиллерия на севере так бодро разгавкалась? Это ведь у третьяковцев, похоже. Я, пока мы с Михаилом Александровичем определялись, что-то не засек время.

– Да уж поболее часа, Василий Александрович.

– Ну-ка, немедленно порученца к Третьякову! Не нравится мне этот тамошний тарарам.

Однако отправить кого-либо к соседу слева Балк уже не успел. Запыхавшийся казак на взмыленной лошади, не замедляясь, врезался в толпу солдат. Не обращая внимания на мат и пару выстрелов в воздух, которыми не остывшая после рукопашной пехота «приветствовала» его появление, он рухнул с лошади прямо под ноги Балка. Только теперь стало ясно, что гонец зажимает левой рукой, с замятым в ней пакетом, пулевую рану на правой стороне груди. После безуспешных попыток освободить поводья, намертво зажатые в правом кулаке раненого, их просто обрезали. Пока казачка, все еще остающегося без сознания, относили в медицинский блиндаж, Балк вчитывался в пропитанную кровью страничку, исписанную корявым почерком ужасно спешащего человека.

– Ну что же, товарищ Ветлицкий, хочу вас обрадовать. Еще раз эвакуировать вас в госпиталь Порт-Артура…

– Что я вам плохого сделал, товарищ лейтенант? Я быстрее здесь поправлюсь. Меня же там если не залечат насмерть, то так того и гляди женят, воспользовавшись тем, что я какое-то время под наркозом буду. Ни за что! – взмолился было Ветлицкий, вспоминая свой прошлый опыт лечения в артурском госпитале.

– А я про что? Вечно вы не дослушаете. Эх, молодежь… В Артур вас эвакуировать, наверное, уже не удастся. Все это представление, что тут перед нами разыграли японцы, – отвлекающий удар. Три полка, при поддержке канонерками с моря, прорвали наши позиции на другой стороне перешейка, на севере Тафашинских высот, и рвутся к железной дороге в нашем тылу. Третьяков контужен. Командование принял Коссовский. Пишет, что атаковали внезапно, что большие потери. Наверное, как и нас подловили… Так что, если мы пока еще не отсечены от крепости, а сибиряки насмерть за дорогу бьются, то вполне от нее можем быть отрезаны в течение нескольких часов. Если немедленно не поддержим их. Все, что мы можем успеть сделать сейчас, это немедленно отправить в Артур тяжелораненых на «Поповиче», вместе с Михаилом Александровичем. В таковую категорию вы, к счастью, не попадаете, так что, как и желали, остаетесь воевать. По пути он поддержит третьяковцев, как говорится, броней и огнем.

Мы же быстро сворачиваем здешнюю лавочку. Всех годных к строевой, кто влезет, на «Илью» и «Добрыню». Но только за броню. На крышах поубивает. Японцев ведь еще догнать и перегнать надо. Остальные – со мной. Маршем. И спаси всех нас грешников Бог, если не зацепимся вместе с сибиряками, кто от пятого полка остались, у Нангалина. Там отведем за разъезд БеПо, без их флангового огня сейчас просто делать нечего. Только вот снарядов у нас, как говорится, кот наплакал. Хорошо, если часа на два-три приличного боя.

Если из крепости быстро подмогу и боеприпасы не пришлют, как держать такую ораву самураев? На Фока или Рейса надежды нет никакой, но Роман Иссидорович, тот не бросит. Телеграмму обо всем этом бардаке Макарову в штаб срочно! Пусть подумают, кстати: нам сейчас очень бы пригодилась в Дальнем пара-тройка мортир с Золотой горы, может быть, смогут на чем-то привезти. В док поставим, там их не сковырнут. Все. Поповичи! По вагонам раненых! Американца не забудьте.