Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Прикажи впустить, Василий. Нам только стрельбы здесь не хватало.

– Слушаюсь…

Когда группа эскулапов ввалилась внутрь, Михаил со скучающим выражением лица сидел, опершись спиной на скатки.

– Господа. Я ценю ваше беспокойство о моем здоровье, но клянусь Богом, рана легкая. А сейчас прошу вас оставить нас с капитаном Балком наедине. Петр Степанович, дорогой, – обратился он к лекарю, – я с удовольствием подвергнусь назначенным вами процедурам, осмотрам, клистирам, наконец, но только через полчаса.

– Час! – быстро ввернул Балк.

– Хорошо. Ржевский, отпустите Бурноса, а сами заступайте на пост. Приказ прежний.

– Кстати, он мне сегодня жизнь спас… – задумчиво произнес Михаил и скрипнул зубами, устраивая больную ногу поудобнее. – Когда мы к нашим окопам ковыляли, я случайно наступил столь профессионально простреленной вами ногой на одного из тех японцев, что нам пулеметы утром взорвали. Их там было двое, и как они умудрились так спрятаться в траве, что по ним целый полк пробежал, а их никто не заметил – не знаю. Тот, о которого я споткнулся, был опасно ранен, а вот второй был жив и весьма проворен… Но против Бурноса – как вы выражаетесь, «без шансов»… Ладно, давайте о главном. Что ожидает Россию такого неприятного, что вам меня пришлось спасать, прострелив мою же ногу, товарищ капитан?

– Много крови и грязи, товарищ великий… И сколько можно меня называть капитаном? Лейтенант я пока, хоть и с окладом капитан-лейтенанта.

– С сегодняшнего дня уже нет, Василий. Я урегулировал этот момент с братом, теперь вы капитан по адмиралтейству и вам официально поручено формирование первых двух рот морской пехоты. Формально, с прямым подчинением Макарову. С чем и поздравляю. Правда, боюсь, недоброжелателей под шпицем и у вас, и у Степана Осиповича от этого многовато появится. Две недели подряд они упорно пытались не дать силу представлению Макарова, а Никки убедить отказать ему в столь «немыслимой просьбе». Но он перечислил все, что вы в этой войне уже сделали, и спросил, а мыслимо ли это для одного человека? Да и Алексеев нас поддержал, так что господа «законники» из Морского министерства и ГМШ капитулировали в итоге.

И, кстати, брат с пониманием отнесся к нашей идее о внесении изменений в систему чинопроизводства в обстоятельствах военного времени. Ценз и выслуга – это, конечно, важно, но у войны свой выбор… Короче, хотел я вас вечером, при стечении всего товарищества поздравить, но, очевидно, не судьба. Ну, да и ладно, вернемся к нашим российским баранам. Какие еще великие потрясения ждут Россию, кроме Великой войны, о которой вы мне уже рассказывали?

* * *

Через час облегчивший свою душу Балк, что-то легкомысленно насвистывая, уступил наследника докторам. Как он и предполагал, ротмистра за это время и след простыл, тот ускакал в Артур «доложить о бое и героизме великого князя Михаила генералу Фоку и похлопотать о присылке дополнительного подкрепления». Ну, насчет подкрепления… с паршивой овцы – хоть шерсти клок. Может быть, с перепугу Фока или Стесселя и уговорит прислать. Хотя в обещанную Петровичем и Вадиком дивизию, которую они в последней шифровке грозились подвезти морем прямо в Дальний через два-три месяца, верится больше.

Кстати, Вадику самое время напомнить о необходимости назначения на перешеек Кондратенко, а то по этому пункту уже третью неделю от него тишина. В отсутствие ТВКМа эти умники – Фок и Стессель – мало того что не снимут с крепости всех, кого можно перебросить на перешеек, они могут ведь Третьякова и меня в конец достать. Не дай бог, не удержусь. Что сойдет с рук Михаилу, вряд ли спустят мне.

А теперь надо найти Бурноса и уточнить, куда тот дел раненого японца, интересно было бы пообщаться с кем-то, столь похожим на голливудского ниндзя.