Противостояние - Александр Чернов (2021)

В это же время, наблюдая бедственное положение «Рюрика», к нему направились все японские бронепалубные крейсера. Подпустив их почти на 20 кабельтовых, «Рюрик» начал разворачиваться к ним неповрежденным левым бортом и поэтому настолько отстал от нас, что мы уже не могли своим огнем отогнать от него японцев. Контр-адмирал Руднев на «Варяге», заметив затруднительное положение «Рюрика», лег на обратный курс вместе с «Богатырем» и, подняв сигнал «Броненосным крейсерам продолжать бой», контркурсом за нашей линией полным ходом поспешил на помощь «Рюрику». Я облегченно вздохнул: ведь где Руднев – там успех! Хоть и раненый, но все еще достаточно сильный «Рюрик» и два наших больших бронепалубника не уступали в артиллерии нескольким японским второклассным крейсерам. «Рюрик» тем временем стал к ним левым бортом, открыв огонь по головному.

Дальнейшего боя этих трех наших кораблей с бронепалубными крейсерами японцев я не видел: мы еще примерно минут сорок перестреливались с броненосными крейсерами Камимуры, направляясь к осту. Последним «приветом» кораблям японского вице-адмирала от «Рюрика» стал взрыв каземата на «Токиве». Я точно знаю, что мы по нему не стреляли, а «Витязь» вел огонь по «Ивате». Как они смогли попасть с более чем 50 кабельтовых из своих допотопных пушек? Не понимаю… Но что взрывом у японца вырвало половину борта, готов поклясться на чем угодно! Это опять к вопросу о «разбрасывании» снарядов при стрельбе на большие дистанции. Может, вероятность попадания и падает, но зато эффект от удара снаряда крупного калибра по тонкой палубе или крыше каземата несравним с десятком попаданий в бортовую броню! Как вы этого у себя в артиллерийском комитете до сих пор не прочувствовали? Мне это стало ясно после первого же нашего дела.

В последние сорок минут сражения мы были в положении обстреливаемого корабля, и я не могу ручаться, куда именно попадали снаряды моего орудия. Помню только, что «Якумо» еще раз покидал поле боя, а по сообщениям с мостика, ход японской колонны упал до 16 узлов [на большее машинная команда «Идзумо», на котором была сбита почти половина вентиляторов и пробиты трубы, была уже не способна. – Примеч. ред.].

Когда по команде контр-адмирала Небогатова мы развернулись «вдруг» и легли на обратный курс, я успел развернуть башню на левый борт и сделал по японцам еще три выстрела. Однако они тоже повернули, причем последовательно. По неизвестной для меня причине оба броненосных отряда отвернули друг от друга практически синхронно.

Обратный путь во Владивосток запомнился посильным устранением повреждений, в чем принимала участие почти вся команда, и печальным отпеванием погибших и умерших от ран. Ожидаемых ночных атак миноносцев не последовало, возможно, из-за хитрой уловки нашего адмирала, который сначала увел весь отряд на юг и лишь потом повернул к Владивостоку. Уже утром мы узнали, что бой закончился не всухую: оказалось, что «Варяг» утопил-таки подраненную «Рюриком» «собачку».

Мы победили! И я внес в общее дело достойный члена семьи Тыртовых вклад, о чем и имею честь тебе сообщить. В крепости нас ждало еще одно радостное известие: пока мы сражались с Камимурой, адмирал Макаров вывел из Артура свои броненосцы и напал на японцев у Эллиотов. Того был им побит и удрал с поля боя, потеряв броненосец «Фудзи», бронепалубный крейсер, несколько больших и малых миноносцев. Но главное, артурцы утопили и захватили порядка двадцати японских армейских транспортов. Думаю, их солдат погибло множество. И хотя нашим в тот день тоже от Того перепало, никто, слава богу, не потонул. Вскоре пришли к нам «Ослябя», «Аврора», «Алмаз» и «Смоленск». Броненосец был слегка побит: они встретили у пролива «Адзуму».