Изнанка - Самат Бейсембаев

На эти слова он только покачал головой. Но в одном он был прав — хватит бегать. Если хочу выжить, то надо решить проблему, поэтому я собрал оставшиеся силы в кулак и бросился на него. Кажется, от неожиданности он немного опешил, потому что первые пару мгновений я почти его достал. Но почти — это не победа. И поэтому я снова, кажется уже в третий раз, ушел в оборону, отбиваясь от его нескончаемых ударов. Блок щитом, а теперь отразить в сторону мечом, отпрыгнуть назад на шаг, повернуть корпус от его прямого удара ногой, а теперь шаг в сторону от рубящего сверху вниз удара. В какой–то момент он взревел как зверь, сделал быстрый маневр и пронзил мое левое плечо насквозь. Я выронил щит, и он ребром покатился куда–то в сторону от меня. Вот он — конец! Я не в том состояний, чтобы драться всего одной рукой. Мой враг, предчувствуя это начал готовиться к последней атаке, которая поставит точку в моей не продолжительной карьере раба. В момент, когда он уже заносил клинок для последнего удара, я движимый инстинктом самосохранения махнул на удачу своим. Удар был настолько быстрым и сильным, что лезвие, войдя в его правое плечо, остановилось, только дойдя до кости его бедра.

Пару мгновений он еще стоял на ногах, глаза бегали от меча, который все еще был в его теле, до меня и обратно, а затем с хрипом он повалился на землю и так и остался лежать — эта картина еще долго будет стоять перед моими глазами. Вынув окровавленный меч из его тела, я выбросил его в сторону, а затем поплелся в сторону выхода из арены, зажимая рану на плече. Стояла гробовая тишина. Я старался никуда и ни на кого не смотреть. Не хотел видеть эти взгляды, наполненные ужасом. Я не хотел считать себя монстром. Но какая разница чего я хочу, когда главное, каким я себя покажу.

— Ты что натворил? — в голосе Дарка слышалась откровенная паника. — Ты же не должен был раскрываться. Да после такого любой дурак поймет, кто ты.

— Я не желал этого. Все вышло случайно, — в этот момент ко мне подошел медик и начал рассматривать рану. Берегут своих зверушек. Но отодрав остатки одежды, врач посмотрел на меня удивленным взглядом — я пока шел сюда пустил поток, тем самым запустив ускоренную регенерацию. Раз уж все всё поняли, то нечего действовать себе во вред.

— Ладно, я тебя не виню. Теперь главное понять, что делать дальше, — склонился он надо мной. На это я ничего не ответил, потому что не имел ни малейшего понятия, что делать дальше, кроме того, что уже было известно — выжить. Да и не стоит так уж сильно нагнетать, задача–то осталась прежней, изменились только обстоятельства.

Пока я переводил дух, к нам под трибунное помещение спустился Радогир, и с ухмылкой на лице шел сейчас к нам.

— Ты полон сюрпризов! — воскликнул он, — Не зря я тогда потратил на тебя столько денег. Сегодня ты сделал меня по–настоящему счастливым. Ты просто не представляешь, сколько всего мы сможем с тобой совершить, — я молчал, ничего не отвечая, — Вижу, ты очень устал. Ты заслужил сегодня отдых. И не только, — после этих многозначительных слов он еще раз ухмыльнулся и ушел.

— Все как я и говорил, — услышал я слова Дарка сопровождаемые тяжелым вздохом.

Назад в поместье я возвращался под звуки нескончаемой болтовни Радогир а, где он рассказывал какой он гений, что решил заняться боями на арене и как с первой же попытки все сложилось так удачно, какие свершения нас ждут в будущем и что это мне сулит. Я пропускал все это мимо ушей, потому что из головы не уходило изображение чуть ли не перерубленного напополам тела. Ужасное деяние, но еще ужаснее, что будь у меня второй шанс, я бы поступил также. За исключением, может быть, сделал бы это не таким жестоким способом.