Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Что, плохо тебе, бедняга? – заботливо проворковал Сонк. – Лучше бы не налегал на спиртное, а то опять допьешься до чертиков, а? Он раз в неделю ловит чертей, капитан. Мы все – тоже.

– О Господи, да помолчи ты! Дай мне рассказать все капитану…

– Это ты мне? Да я молчу как рыба… Я тебя не прерывал… На вот твой стакан!

– Спасибо, Сонк! Ну, капитан, сначала они засунули нас в дом в западной части города…

– Внизу, около самых полей.

– Черт возьми, тогда давай ты рассказывай эту историю, Йохан!

– Хорошо. О Боже, капитан, это было ужасно!.. Ни еды, ни выпивки, и эти чертовы бумажные дома – как будто живешь в поле. Ни помочиться, ни в носу поковырять – ничего не сделаешь, чтобы за тобой кто-нибудь не подсматривал. Чуть шум – тут же сбегаются все соседи, и уже самурай на крыльце, а кому нужно, чтобы вокруг слонялись эти мерзавцы, а? Они размахивали у нас перед носом своими мечами, вопили – требовали вести себя спокойно. Однажды ночью кто-то из наших уронил свечу, так эти обезьяны прямо обмочились! Боже мой, вы бы это слышали! Они примчались отовсюду с ведрами воды, проклятые Богом сумасшедшие, шикали, кланялись и ругались… Всего-то одна паршивая стена сгорела. А эти валом валили, прямо сотнями, как тараканы. Негодяи! Вы…

– Ага, дальше!

– Ты хочешь рассказать?

– Ну, Йохан, не обращай на него внимания. Он всего-навсего недоделанный кок.

– Что-что-о?..

– Да заткнись ты, черт возьми! – Ван Некк поспешил продолжить рассказ: – На следующий день, капитан, они выпроводили нас оттуда в другой дом, у пристани. Там было так же плохо. Потом через несколько недель Йохан наткнулся на это место. Ему единственному из нас разрешали выходить, из-за корабля. Они каждый день забирали его и вечером приводили обратно. Он ходил на рыбалку – мы были всего в нескольких сотнях ярдов от моря. Лучше ты расскажи, Йохан!

Блэкторн почувствовал зуд в босой ноге и машинально почесал ее. Но стало еще хуже. Тут он увидел россыпь точек от блошиных укусов, а Винк гордо продолжал:

– Все так и было, как говорил Баккус, капитан. Я спросил Сато-сама, нельзя ли нам переехать, и он сказал: да, почему бы и нет? Они обычно отпускали меня ловить рыбу на одной из своих лодчонок, чтобы я мог убить время. Вот чутье и привело меня сюда, капитан. Учуял я запах крови!

Блэкторна осенило:

– Бойня! Бойня и дубильня! Вот оно что! – Он замолчал и побледнел.

– Что такое? В чем дело?

– Так здесь живут эта? Боже мой, ваши соседи – эта?

– А что тут плохого? – удивился ван Некк. – Верно, здесь живут эта.

Блэкторн отмахивался от москитов, заполонивших все пространство, по коже его побежали мурашки.

– Проклятые твари! Здесь же дубильня, да?

– Да. Несколькими улицами выше, ну и что?

– Ничего. Я почуял запах, но не узнал его – вот и все.

– А что не так с эта?

– Я… Я, дурак, не понял. Если бы видел мужчин, догадался бы по коротким волосам. А с женщинами никогда не знаешь… Извини. Ну, продолжай свою историю, Винк.

– Ну, тогда они сказали…

Ян Ропер прервал их:

– Подожди минутку, Винк! Так что тут такого, капитан? Что плохого в эта?

– Только то, что японцы считают их низшими существами. Они палачи, живодеры, имеют дело с трупами. – Он чувствовал, что на него смотрят все, особенно Ян Ропер. – Эта – живодеры, такая у них работа, – повторил он, пытаясь говорить как можно равнодушнее. – Они забивают старых лошадей и быков, имеют дело с мертвецами.

– Но что тут плохого, капитан? Вы сами не меньше дюжины раз хоронили людей, обряжали их в саваны, обмывали – мы все это делали, да? Мы сами разделываем мясо, это дело для нас привычное. А Гинсель – он был палачом. Что тут плохого?

– Ничего, конечно. – Блэкторн не кривил душой и все же чувствовал себя оскверненным.

Винк фыркнул: