Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Марико-сан, – потребовал Торанага, – расскажите госпоже Города, что ваш муж приказал вам ей передать!

– Мой господин, Бунтаро, просил меня, приказал мне убедить вас вот в чем: пришло время господину Сударе взять власть; другие советники разделяют мнение моего мужа; если господин Торанага не желает отдать власть, следует взять ее силой.

– Никогда никто из нас и в мыслях этого не держал, отец, – возразил Судара. – Мы преданы вам, и я никогда…

– Если я передам тебе власть, что ты сделаешь? – забросил крючок Торанага.

Гэндзико ответила сразу:

– Как может господин Судара знать, если никогда не думал о таком кощунстве? Извините, господин, но он не может ответить, ибо ему никогда такого и в голову не приходило. Как он мог помыслить об этом? А что касается Бунтаро-сана, очевидно, им овладел ками.

– Бунтаро заявил, что другие разделяют его мнение.

– Кто же это? – ядовито спросил Судара. – Скажите мне – и они тут же погибнут. Кто? Знай я таких, господин, уже сообщил бы вам.

– А ты бы не убил их сразу?

– Ваше первое правило – терпение и второе – тоже терпение. Я всегда следовал вашим правилам. Я подождал бы и сообщил вам. Если я обидел вас, прикажите мне совершить сэппуку. Я не заслужил вашего гнева, господин, обрушившегося на меня, и мне трудно снести его – я не участвую ни в каком заговоре.

Госпожа Гэндзико горячо поддержала мужа:

– Да, господин, пожалуйста, простите меня, но я полностью согласна с моим мужем. Он ни в чем не виноват, и все наши люди – тоже. Мы честны: что бы ни случилось, что бы вы ни приказали – мы сделаем.

– Так! Вы преданные вассалы, да? Послушные? Выполните любой мой приказ?

– Да, господин.

– Хорошо. Тогда ступай и убей своих детей. Сейчас!

Судара отвел глаза от отца, посмотрел на жену, та слегка повела головой и кивнула, соглашаясь.

Судара поклонился Торанаге, сжал рукоятку меча и встал. Уходя, он тихонько прикрыл за собой дверь. Стояла мертвая тишина. Гэндзико взглянула на Марико и снова опустила глаза. Колокола пробили половину часа лошади. Воздух в комнатах, казалось, сгустился. Дождь на короткое время перестал, потом зарядил с новой силой. Сразу после того, как колокола пробили следующий час, раздался стук в дверь.

– Да?

Это был Нага.

– Прошу простить меня, господин, мой брат… Господин Судара хочет войти еще раз.

– Впусти его и возвращайся на свой пост.

Судара вошел, встал на колени и поклонился. Он весь промок, волосы его слиплись, плечи слегка дрожали.

– Мои… мои дети… Вы уже забрали их, господин.

Гэндзико вздрогнула и чуть не упала вперед, но поборола свою слабость и прошептала мужу побелевшими губами:

– Вы… вы не убили их?

Судара покачал головой.

Торанага свирепо произнес:

– Ваши дети в моих покоях ниже этажом. Я приказал Тяно-сан забрать их, когда вызвал вас сюда. Мне нужно было проверить вас обоих. Жестокие времена требуют жестоких мер. – Он позвонил в колокольчик.

– Вы… вы отменяете ваш… приказ, господин? – Гэндзико отчаянно пыталась сохранить холодное достоинство.

– Да. Мой приказ отменяется. На сей раз. Это было необходимо, чтобы понять вас. И моего наследника.

– Благодарю вас, благодарю вас, господин! – Судара униженно склонил голову.

Открылась внутренняя дверь.

– Тяно-сан, приведи сюда на минутку моих внуков, – распорядился Торанага.

Вошли три скромно одетые няньки и кормилица с детьми: девочками, четырех, трех и двух лет, в красных кимоно, с красными лентами в волосах, и мальчиком. Ему было всего несколько недель, он спал на руках у кормилицы. Няньки встали на колени и поклонились Торанаге, их подопечные с серьезным видом скопировали эти действия и коснулись лбом татами, кроме самой маленькой девочки, которой потребовалась помощь заботливой, хотя и твердой руки.