Из западни - Александр Чернов (2021)

Когда нас с Ржевским – кстати, пан Сергей просил передать тебе горячий привет и поцеловать ручку, но я передаю только привет – направили в крепость Владивосток, мы жутко расстроились. Официально нас переводили для «подготовки расквартирования полка на случай высадки японцев в Приморье», но мы-то понимали, что Ренненкампф просто нас отсылает из мести. Кто-то наверняка ему донес, как мы с Сержем на последних полковых посиделках отзывались о его стратегических талантах. В результате мы готовились скучать в этом богом забытом углу, пока наши будут геройствовать и гнать японцев по Корее.

Но на второй день нашего пребывания там в город неожиданно пришел воскресший из мертвых крейсер «Варяг». С призами! По этому поводу был двухдневный гвалт, в коем мы с Ржевским приняли посильное участие. Но, к вящему сожалению Сержа, героями праздника были моряки. Нашему Сергуне было столь горько не оказаться центром всеобщего внимания, что он даже немного перегрузился.

Потом были несколько дней лихорадочной муравьиной деятельности по приготовлению города к нападению японской эскадры. Когда мы с Ржевским попытались было объяснить, что не состоим в штате крепости и участвовать в аврале (это такой морской термин, который означает, что работы больше, чем людей; не удивляйся, душа моя – я теперь стремительно «мореманизируюсь») не обязаны, то нарвались на маленькие неприятности.

И следующие пару дней и ночей мы провели, командуя полусотней солдат, копающих ямы и пилящих лес на сопках возле города. К сожалению, дурная привычка Сержа – сначала говорить, а потом думать, неистребима, ну да ты и сама об этом прекрасно помнишь.

Но в награду за труды праведные мы получили возможность наблюдать за обстрелом с японских кораблей из лучших мест партера – с вершины сопки, откуда открывается просто-таки чудный вид на залив. Единственная проблема состояла в том, что в паре верст от нас находилась ложная батарея, которую мы же и оборудовали, и японский флот расстреливал именно ее бутафорские «пушечки», сбитые из бревен и досок. Так что часть спектакля мы провели, лежа на земле и снегу, пытаясь спрятаться от осколков огромных снарядов, противно верещавших над нами.

По возвращении в город мы, как были, грязные и усталые, пошли в неофициальный армейский клуб – «Ласточку», согреться и покушать. На наше удивление, компания в тот вечер группировалась вокруг некоего молодого флотского лейтенанта, кои вообще являются редкими гостями в этом заведении. Моряки обычно проводят время в своей «Бригантине», гораздо ближе к порту.

Когда один из знакомых, заметив нас, позвал Ржевского к ним за стол, лейтенант этот со смешком переспросил «уж не поручик ли, часом», чем обеспечил себе повышенное внимание со стороны Сержа. Как ты наверняка помнишь, Серж искренне считает, что только он имеет право быть «душой любого общества». А тут какой-то лейтенант морской…

В общем, через полчаса Сергуня стал откровенно напрашиваться на неприятности. Но и морячок был хорош! Он прилюдно заявил, что «пожалуй, стреляю и фехтую я изряднее всех вас, господа». На что Серж высказался в духе «…наган и шестидюймовка Канэ – это несколько разные системы, да и фехтуем мы не на якорях, а на саблях, ну, в крайнем случае на шашках». Лейтенант за ответом в карман не полез и окончательно всех привел в бодрое состояние: он предложил «перестрелять любых троих офицеров!» Ржевский вскочил, как раненый миша из берлоги, и заревел, что он сам сейчас кое-кого пристрелит, без формальностей. Остальные, более трезвые члены компании попытались утихомирить Сергуню.