Илиас моргнул, его широкая, дружелюбная улыбка застыла на месте, а затем медленно угасла. В конце концов, он рассмеялся.

– Неужели? И почему же?

– Это вы сказали, что мятежники что-то искали, разве нет?

Секундное колебание подсказало Ильзе, что Илиас попался. Ей не нужно было искать признаки лжи в его поведении, поскольку она застала его врасплох. Несмотря на бесчисленные комплименты, он все это время недооценивал ее.

– В мой первый день здесь вы сказали, что Гедеон ушел по собственной воле, забрав с собой дюжину волков. Затем вы показали мне записку, которую один из волков оставил своей возлюбленной. А после вы припомнили, что Гедеону стало ясно, что именно чародеи искали, и он сам отправился на поиски этого предмета. Первое предположение о том, чем занят Гедеон, поступило от вас. Так что скажите, что навело вас на эту мысль.

Румянец, заливавший лицо Илиаса, когда Ильза начала говорить, сменился бледностью. Мужчина, прищурившись, посмотрел на Элиота.

– Не могу поверить, что ты в самом деле этому потакаешь.

Элиот, кажется, не очень понимал, что происходит. Его взгляд переместился с Ильзы на Илиаса, затем обратно.

– Она права, – сказал он. – Вы говорили что-то подобное.

Илиас смерил его испепеляющим взглядом. Элиот открыл рот, чтобы заполнить звенящую тишину, но Ильза быстро положила ладонь ему на руку и покачала головой. Она хотела, чтобы молчание затянулось, чтобы Илиас нарушил его первым. Костяшки мужчины побелели от сильной хватки, которой он сжимал свою трость.

Наконец Илиас посмотрел Ильзе в глаза.

– Вы и остальных допрашивали подобным образом?

– Мне не пришлось никого допрашивать. Все остальные были готовы мне помочь, – соврала она и, смягчив голос, продолжила: – Пожалуйста, Илиас. Вы знаете то, что следует знать и мне, так ведь?

– Я пытался, понимаете? – выдавил Илиас, и его голос сорвался. – Это был всего лишь слух, один из тех, что я слышу каждый день, но я все равно пытался сделать так, чтобы…

– Чтобы что? – поторопила Ильза.

– Чтобы никто не пострадал.

Элиот, стоящий рядом с Ильзой, застыл, в то время как Илиас развернулся и начал расхаживать взад и вперед перед пустым камином.

– С тех пор как умер Фиск, в этой забытой звездами фракции творилось очень много беспорядков, – сказал он. – Почти каждый встречный чародей грезил великими идеями революции. Мои лисы наблюдали и слушали. Я пытался отследить источник каждой сплетни, которая касалась очередного нападения.

Ильза еще никогда не слышала, чтобы Илиас говорил без своей напущенной театральности и уверенности. Он судорожно вдохнул, прежде чем продолжить.

– Один знакомый чародей сообщил мне, что мятежники знают о предстоящей экспедиции в Милл-Уотер и хотели воспользоваться подвернувшейся возможностью…

Илиаса прервал вырвавшийся из горла Элиота звук возмущения. Лицо юноши превратилось в гримасу ужаса. Он выглядел так, будто задыхался от яда, который Илиас подлил ему в бокал.

– Вы знали, когда они снова нападут, – сказал он резким, как клинок, голосом. – Вы – предатель! Вы все знали, черт возьми!

Ильза приготовилась прыгнуть между ними, если Элиот вдруг придет в ярость, но его поза была пугающе спокойной. Казалось, будто Элиот покачнется и упадет, если Ильза толкнет его локтем.

– Ты понятия не имеешь, что я делаю для этой семьи! – зашипел Илиас, и каждое его последующее слово сливалось с предыдущим. – Понятия не имеешь, на какие жертвы я иду…

– Мы все чем-то жертвуем, – тихо сказал Элиот. – Вы идете на жертвы ради всех нас. Неужели вы думаете, что лисы – единственные среди дружинников, кто умеет шпионить? Неужели вы думаете, мы не знаем, почему вы так скрытничаете, когда дело касается ваших методов?

Илиас громко расхохотался.

– В общем, все тайное становится явным! Вы собирали информацию о вашем информаторе, так ведь?